Вера Словиковская - Кадровик

– Классная пижама! – сказала она, взглянув на меня.

– Спасибо, можешь тоже взять в туалете.

Я взяла планшет – посмотреть, может, я своих найду. Справа сверху горел конверт. Письмо? Я нажала. Открылось сообщение: «Александр А. желает с вами поговорить. “Согласиться”, “Отклонить”».

Конечно, согласиться. Брат? Но как он меня нашел, я же еще ничего не заполняла… На экране появился текст: «Вы не заполнили свои данные, но заполнили заявление на работу. Поздравляю, Вы приняты. Я Ваш личный временный инструктор по работе. Меня зовут Александр. Как мне Вас называть?» И внизу поле для ввода.

Мне кажется, я даже подпрыгнула. Руки быстро нажали нужные кнопки: «Наталья».

Александр как будто ждал. «Берите все свои вещи, если есть, планшет и идите к двери под часами. Планшет откроет их, заходите сразу, они быстро закрываются. Далее налево, до конца. Ждать в холле, пока не загорится зеленая лампочка над одной из дверей, входите. Дальше расскажут. Жду вас».

Маня, увидев это послание, растерялась.

– А я? Ты что, уходишь? А кем тебя взяли? А я одна останусь? – заволновалась Мария.

Я сказала несколько ободряющих слов, обменялась с ней контактами, это оказалось совсем просто, когда находишься рядом, там есть специальная кнопка «Близкий контакт», попросила Маню навещать Коссую, собрала вещи и пошла к часам. Планшет живописно вписался в мой имидж. Он навсегда останется таким большим? А что будет, если на «+» нажать еще раз?

Двери действительно открылись и быстро закрылись, я прошмыгнула под удивленные взгляды окружающих, которые даже не успели толком понять, что произошло. Уже знакомый коридор. Как было сказано: налево, до конца, где был большой холл, несколько кресел – и никого. Три двери, над которыми горели зеленые кружочки. Они горят? Непонятно. По аналогии с туалетом, я решила, что горят. Ждать не придется, но нужно выбирать, в какую дверь идти. Как витязь на распутье. Хоть бы написали «налево пойдешь…». Недолго думая, я пошла в центральную дверь.

– Можно? – осторожно спросила я.

Ответа не было. Это снова был холл, но с двумя дверями. Прямо квест. Никаких опознавательных кружочков. И что дальше? Справа у стены лавочка и большой сетчатый бак, пустой. Я решила идти дальше и двинулась к двери.

– Раздевайтесь, – услышала чей-то голос.

Он раздался непонятно откуда, я огляделась: никаких динамиков не обнаружила, абсолютно голые ровные стены.

– Раздевайтесь, – настойчиво повторил женский голос.

– Зачем?

– Будете проходить дезинфекцию, – проговорил голос.

Оказывается, меня тоже слышат, это уже что-то.

– Совсем? – удивилась я.

– Да, все вещи, включая личные, в корзину, сами в душ, это следующая дверь, – пояснила женщина.

– А зачем дезинфекция, если я только что из душа?

– Вы идете в «чистую» зону, полное обеззараживание, никаких земных вирусов, только разрешенный список бактерий, – уточнил голос.

Вот теперь понятно объяснила. С одной стороны, радует, что без вирусов, с другой – мы к ним привыкли. И что за «чистая» зона? Обдумывая всё это, я разделась.

– А планшет?

– В корзину, – коротко ответила женщина.

– Не влезет… – усомнилась я.

– Так уменьши его, – засмеялся голос.

– Как?

– Переверни! – радостно смеясь, посоветовала собеседница. Я перевернула планшет. Ой. Там были новые иконки. Справочник. Инструкции. И «-». Я нажала на него, и «телевизор» превратился в планшет. От неожиданности я его выронила.

– Он не бьется. Всё в корзину – и в душ, – немного хихикая, скомандовал голос.

Коротко и ясно. Прошла в дверь. Душ. Ни мочалки, ни мыла, голый кафель, или даже не кафель, а что-то непонятное, белое, сам душ в потолке. Как только закрылась дверь, на меня полилось что-то зеленое и липкое, хорошо, что без запаха. Я стояла и обтекала, увернуться в таком пространстве невозможно. Потом жидкость стала белой, непрозрачной, затем опять зеленой. Длилось это минут 15–20, и было ужасно неприятно. Наконец-то полилась обычная вода, я облегченно вздохнула и начала смывать с себя зеленую жижу. Вскоре вода прекратилась, и откуда-то подул теплый, как из фена, воздух. Хорошо. Когда меня высушили, открылась дверь, но не та, в которую я вошла, а та, которую я вообще не видела. Душ оказался проходным.

Следующая комната была просторная и тоже проходная, в центре стоял большой стол, над ним висело какое-то оборудование. Больше ничего, только дверь на противоположной стене.

– Ложитесь на стол, – скомандовала женщина.

– «Чистая» зона – это не тарелка, случайно? – поинтересовалась я.

В ответ послышался раскатистый смех.

– Нет, не волнуйтесь, – успокоила она.

Эта фраза сразу вызвала подкожный страх. Так обычно говорят, когда уже давно пора было начать волноваться. Последний раз я ее слышала, когда врач сообщал мне, что у меня опухоль. «Не волнуйтесь, – сказал он мне, – с этим можно жить».

Далее следовал пятитомник инструкций, КАК. Что можно и чего не следует, последнего, естественно, гораздо больше. Я полезла на стол. Страх возрастал. А потом меня опять «выключили», как будто я игрушка какая-то. Просто «раз», и я уже просыпаюсь, снова с тяжелой головой, сильно замерзшая, голодная, голая, все в той же комнате. Сознание возвращается неохотно. Но вроде жива. В комнате кто-то был. Не кто-то, что-то. Голограмма. Это моя, то есть я. Я села и попыталась сфокусироваться. Я стояла напротив стола. Голая. Неподвижно, с закрытыми глазами. Умерла? Нет! Я сижу тут, на столе, выпучив глаза. Тогда что это? Это «что-то» начало медленно вращаться, кожа стала прозрачной, мышцы тоже становились прозрачными. Зрелище завораживающее, не самое приятное, но глаза оторвать невозможно. Некоторые области стали красными, некоторые желтыми, остальное бледно-прозрачное. Я поняла. Красные – это мои проблемы, вон моя опухоль, а вон камни… Меня просканировали, пока я была в отключке. Вот это технология.

– Это компьютерная томография, – заботливо пояснил уже знакомый голос. – Красное – то, что нуждается в лечении. Ложитесь и лежите спокойно.

Что это КТ, я сама уже поняла, но такое отображение… Неожиданно из панели сверху, как змея, начал спускаться очень тонкий металлический шланг с иглой на конце. Я продолжала рассматривать «себя», хотя видела, что он ползет ко мне. Я решила, что сопротивляться бесполезно, и приготовилась к боли, но ее не последовало. Шланг был тонкий и гибкий, проколов живот, он пополз внутрь меня. Видимо, препарат еще действовал, я всё понимала, но была сильно заторможена. В любое другое время я бы попыталась увернуться или отмахнуться, но тут я спокойно смотрела на эту процедуру, практически ничего не ощущая. Шланг полз к опухоли.

Зрелище завораживающее. По мере его проникновения в опухоль она становилась все меньше, то ли он ее как-то поглощал, то ли растворял, но вскоре ее не стало, а он пополз к следующему красному пятну. Если бы не осознание, что это происходит внутри меня, я отнеслась бы к этому по-другому.