Алексей Резник - Стеклянная любовь. Книга первая

Синие глаза Деда Мороза пристально глядели на сиреневое сердечко «нужника», и в седой кудрявой голове главного волшебника Новогодней Ночи постепенно складывалась схема той коварной и грандиозной ловушки, в какую заманили Губаны отказавшихся креститься языческих богов-пенсионеров. В этой хитроумно задуманной западне, по мнению проницательного Акаписта, не хватало одной существенной и, может быть даже, самой важной детали. И, чем дольше он стоял среди зловещих тишины и мрака коридора, тем сильнее ему начинало казаться, что на окончательное решение загадки, выдуманной Губанами, прольет именно вот этот насмешливый сиреневый свет, льющийся через сердечко, вырезанное в дверях общественного «нужника» Подлой Корчмы. Он сделал шаг вперед и нанес по «нужниковой» двери сокрушительный пинок. Дверь с треском распахнулась, дробно ударившись костяной ручкой о стену и Дед Мороз смело вошел внутрь.

Внутри оказалось пусто и прохладно – где-то под каменным полом бежала проточная вода, вероятно, применявшаяся для смыва испражнений многочисленных постояльцев, а, возможно, подумал Дед Мороз и: «для смыва самих постояльцев»! Природа сиреневого света объяснялась очень просто – из всех шести отверстий, отделенных друг от друга деревянными перегородками примерно полутораметровой высоты, вертикально вверх откуда-то с неизмеримой глубины прямо в потолок ударялись столбы призрачного сиреневого сияния, придававшему помещению «нужника» волшебное очарование королевской спальни, убранной для первой брачной ночи короля. От пришедшего на ум сравнения Акапист невольно широко улыбнулся. О Лже-Даждьбоге он почему-то не вспомнил, а внимание его привлекло узкое высокое оконце, прорезанное в дальней от входа стене волшебного «нужника». Стекло оконца слабо голубело, освещенное снаружи светом полной Луны.

«Это вовсе никакой не „нужник“!» – внезапно осенило Деда Мороза, и он опасливо приблизился к крайней из кабинок, зачарованно глядя на столб сиреневого сияния, свободно лившегося упругой струей мощного светового фонтана. Дед Мороз сначала было решил заглянуть в таинственную дырку удивительного «толчка» и даже начал подкрадываться к ней на цыпочках, но затем неожиданно передумал, обоснованно посчитав эту затею легкомысленной и опасной. Внимание Деда вновь переключилось на узкое оконце, освещенное луной и выходившее, видимо, наружу с противоположной стороны Подлой Корчмы.

Он неслышно прокрался мимо ряда кабинок и прильнул лбом к холодному стеклу оконца, предварительно зажмурив глаза, боясь различных потенциально возможных полных оптических неожиданностей.

«Однако таким способом обманывать себя – трусливо и глупо!» – вполне справедливо подумал Дед Мороз и открыл глаза.

В глаза ему сразу бросилась, стремительно опускавшаяся из ночного неба ослепительно сверкавшая золотая звезда, которую он видел несколько часов назад в ином мире, стоя на одной из нижних Ветвей Древа Жизни…

…«Золотой Шершень» опускался на бескрайнюю снежную равнину, начинавшуюся сразу за Подлой Корчмой и причудливая тень легендарного мифологического чудовища, оказавшегося жуткой реальностью, росла с каждой секундой, покрывая «белый саван искристого снега» траурно черной вуалью.

Глаза Деда Мороза, несмотря на все его специфическое хладнокровие и огромные практические знания, расширялись в ужасе и изумлении по мере того, как снижалось невиданное летающее чудовище, размерами своими намного превосходившее всех живых тварей и создания рук человеческих из тех, что встречал в течение долгой жизни своей Акапист.

Холодный лунный свет щедро струился по покатым золоченным бокам «Золотого Шершня», заставляя сверкать его безобразную громоздкую тушу, словно бы она обливалась потом от совершаемых ею неимоверных усилий столь легко и изящно планировать в воздухе, несмотря на потрясающие габариты. Два гигантских многофасетчатых круглых глаза летающего монстра с неуловимой быстротой вращались во все обозримые стороны в поисках либо возможных врагов, либо добычи, вспыхивая при этом, то поочередно, то сразу всеми вместе основными цветами солнечного спектра, бросая на снежную равнину внизу изумительные по красоте и богатству гамм блики. Многочисленные длинные и острые жалоподобные выросты, извивавшиеся шупальцевидные отростки, продолговатые овальные прозрачные крылья, неслышно трепыхавшие над верхней частью корпуса, придавали сильное сходство фантастическому летательному аппарату с гигантским крылатым тарантулом или шершнем-великаном – «пчелиным волком».

Невольная дрожь омерзения покрыла мелкой мутной рябью широкую светлую поверхность сильной и благородной души самого доброго и желанного Волшебника во всем подлунном мире – Деда Мороза.

Наиболее существенное личностное свойство, качественно отличавшее Деда Мороза от остальных временных обитателей Подлой Корчмы, заключалось в полном сохранении им Волшебной Силы, когда-то подаренной ему одним из самых могущественных древнейших Славянских Богов – самим «грозным и ужасным Велесом». Неиссякаемым могучим источником постоянного пополнения этой чудодейственной волшебной силы Деда Мороза являлась горячая истовая вера в него и в, творимые им добрые сказочные чудеса, сотен миллионов детей и взрослых Земного Мира. Волшебная сила Деда Мороза пряталась не в его белой роскошной лопатообразной бороде, как, к примеру, у Старика Хоттабыча. Способность и желание ежесекундно творить добрые сказочные чудеса пульсировали в каждой клеточке уникального Дед-Морозовского организма и никакие, самые невероятные по своей недоброй мощи, внепространственные ледяные сквозняки-флюиды, не могли бесследно растворить, высосать, либо каким-нибудь иным способом уничтожить уникальную способность творить Добро у самого востребованного и желанного волшебника всех времен и народов. Поэтому «Золотой Шершень Василисков» всей своей двухкилометровой длиной и полу-километровой шириной и высотой, не поразил воображение Деда Мороза болезненно и необратимо, не смял в бесформенную жалкую кучку такие неизменно великолепные его морально-волевые качества, какими следует считать беспримерное мужество и способность остро, практически всегда продуктивно-конструктивно, аналитически мыслить. И достаточно быстро сумев избавиться от эмоций, мешавших ему сосредоточиться для проведения необходимого анализа наконец-то прояснившейся ситуации, Акапист вскоре догадался, что видит перед собой то самое недостающее важнейшее звено головоломки, заданной Губанами. Оно спустилось прямо с неба и, хотя трудно было бы придумать что-либо более непоправимое и необратимое, Дед Мороз теперь имел полное представление о размерах и характере нависшей над ним и над его внучкой смертельной угрозы.