Энн Маккефри - Хрустальная певица [= Певцы Кристаллов]

— Приходится также исправлять и капризы природы, — добавил он, и рекруты увидели поврежденные строения и рабочие бригады.

Килашандра переглянулась с Ремболом. Оба пожали плечами и присоединились к рабочим, которые заканчивали ремонт.

— Интересно, что они делают, когда у них нет трех десятков рекрутов для пополнения рабочих отрядов? — пробормотал Рембол.

— Вероятно, зовут заправщиков, сортировщиков или еще кого-нибудь. Во всяком случае, здесь помогает каждый, — сказала Килашандра, видя, как Токолом и шеф агрономов поднимают тяжелый пластик с помощью Бартона и Джезри.

— Ну, теперь можешь отпустить, Шандра, — сказал Рембол, оглядывая панель, которую они укрепляли. — Она должна держаться… пока следующий булыжник не угодит в угол.

Заслонив рукой глаза от солнца, Килашандра смотрела в сторону хрустальных Рядов.

— Даже не думай об этом. — Рембол взял ее за руку и повернул, а затем принялся собирать инструменты. — Что ждет нас завтра?

На обратном пути никто не разговаривал, не шутил. Унылое настроение рекрутов продолжалось и вечером, умеренная выпивка не облегчила его. Рембол, признанный остряк класса, не был расположен хоть немного разрядить мрачное настроение.

— С тобой все в порядке? — спросила Килашандра.

— Со мной? — он с подчеркнутым удивлением поднял брови. — Конечно. Просто я устал. Всего-навсего аккумуляция за последние несколько дней более тяжелой работы, чем я делал за несколько лет. Студенческая жизнь расслабляет мускулы.

Он погладил ее руку, успокаивающе ухмыльнулся и допил свое пиво. Пока она ходила за следующими стаканами, Рембол исчез. Ну, что ж, грустно подумала она, он тоже имеет право на уединение, а сегодня мы оба не составим друг другу хорошей компании.

В эту ночь Килашандра уснула с трудом. Она сомневалась, что бессонница только у нее, но это не утешало. Ее мысли все время крутились вокруг симптомов адаптации, которые описывала Борелла.

— Почувствует ли она их, ведь у нее никогда не было серьезных болезней. Жар? Тошнота? Ну, бывало иногда, если съешь что-то несвежее или выпьешь лишнего. Понос? Был в детстве, когда она переела сладкой дыни. Мысль о полной беспомощности, слабости, в рабстве чуждого вторжения — да, это подходящее описание процесса — была отвратительна девушке. Холод охватил ее тело, холод страха и напряжения.

На Шанкиле на все это смотрели легко. Ведь симбиоз с чуждой спорой обогащает природные способности, одаряет чудесной заживляющей раны силой, увеличивает срок жизни, предоставляет кредиты для путешествия в роскоши, престижное членство в элитной Гильдии. Она видела лишь положительные стороны результатов ее адаптации к споре, но в эту темную, медленно тянувшуюся ночь их перевешивала обратная сторона воздействия споры на организм. Глухота? Она никогда больше не будет петь — и не после того, что сказали о ее голосе те судьи, но по сделанному ею самой выбору, потому что она не услышит себя. Быть сортировщиком, как Интор, с его незаурядным зрением? Сможет ли она вынести это? Хотя Интор, похоже, доволен и даже гордится своими способностями оценивать кристалл.

Не желала ли она занимать высокий пост? Быть, скажем, Шефом сортировщиков? Но сколько же времени потребуется, чтобы стать им, учитывая долгую жизнь обитателей Беллибрана?

Сколько времени заняло бы у нее, чтобы стать певицей межзвездного ранга, если бы ее голос прошел жюри? Килашандра вертелась в постели, выискивая удобную позу для сна.

Она была самым настоящим образом захвачена врасплох и винить могла только себя. Как это певец в челноке спросил Бореллу: «Много ли захватили?» Нет. «Велик ли улов?» и Борелла ответила: «Обычный. Сейчас пока ничего нельзя сказать».

Улов? Дураков вроде нее, хотя ее предупреждали Каррик и маэстро Вальди, не говоря уже о властях ФП. Да, были пойманы дураки, которые сменяли реальность на иллюзию — иллюзию богатства и могущества.

И Каригана права: нет никакой гарантии, что ты станешь певицей. Ничто не имеет значения до адаптации, потому что ни лекции, ни работа не ориентировали рекрутов на роль певца: ничего не говорилось об искусстве резать кристалл, настраивать резец, куда направляться в Рядах. Килашандра вспомнила искаженное лицо Эйяда, спорящего из-за кредитов, которые позволили бы ему уехать с планеты, грязных певцов, вываливающихся из саней в пронизанный ветром ангар: состояние саней говорило о страшных условиях, в которых певцы резали кристалл, чтобы на какое-то время уехать с планеты.

Однако голос Бореллы трепетал от желания, когда она говорила о возвращении в Ряды. Может быть, хрустальное пение аналогично роли в межзвездной труппе высшего ранга? Килашандра тряхнула головой. Для нее не было ничего лучше, чем стать анонимным руководителем хора. Или было?

Она легла в классическую позу для медитации, сосредоточилась на глубоком дыхании и мысленно отбросила все внутренние и внешние помехи.

Утром она встала с тяжелой головой и резью в глазах. Она не имела представления, долго ли спала, но яркость утра ничего не говорило ей, и она со вздохом затемнила окно. У нее не было настроения любоваться холмами.

Другие были не в лучшем виде и лениво тянулись по одному. Килашандра заказала завтрак и даже не заметила отсутствия некоторых. Даже Рембола. Позднее она решила, что была не в себе от недостатка сна и поэтому утратила обычную наблюдательность. Первым заметил Шиллаун.

— Килашандра, ты не видела Рембола? Или Мистру? — Мистра была темнокожая девушка, с которой дружил Шиллаун.

— Проспали? — была немедленная раздражительная реакция Килашандры.

— Кто может спать при жужжании будильника? Рембола нет в его комнате, И она… совсем пустая.

— Как, то есть, пустая?

— У него же были какие-то вещи, когда он приехал. А сейчас их нет.

Килашандра бросилась в комнату Рембола. Да, как и сказал Шиллаун, она была совершенно пуста и чиста, без какого-либо намека на то, что ее недавно занимали.

— Где Рембол, бывший жилец этой комнаты? — спросила она громко.

— В больнице, — ответил бесстрастный голос компьютера.

— Состояние?

— Удовлетворительно.

— А Мистра? — спросил подошедший Шиллаун.

— В больнице.

— Состояние.

— Удовлетворительное.

— Эй, послушайте, — Бартон отвлек внимание группы, ожидавшей в коридоре. — Каригана тоже пропала.

Запрещающий красный цвет на ее двери отсутствовал.

Состояние Кариганы тоже было удовлетворительным.

— Интересно, а если умираешь, это тоже рассматривается как удовлетворительное состояние? — спросила расстроенная Килашандра.

— Негативное, — ответил компьютер, и все вздрогнули.

— Вот так нас прихватит ночью, и мы больше не увидимся? — спросила Джезри, цепляясь за руку Бартона.