Константин Якименко - Проклятие пятого уровня

Из головы не выходит одна мысль. Что ни говори, они не могли так быстро узнать, что некий безызвестный Питер Кейси, возвращающийся в Нью-Йорк, и есть тот самый Андрей Шалькин, погибший за день до этого в автокатастрофе, он же – наблюдатель Хейл Кайтлен. Кто-то должен был сообщить о моем вылете, но кто? Если следовать принципу, что самый простой вариант обычно оказывается правильным, то сама собой напрашивается мысль – Лена?

Но ты же не хочешь сказать, что она и есть этот предатель?

А почему, собственно, нет? Только потому, Кайтлен, что у тебя возникла симпатия к этой девушке? Потому, что однажды ты спас ей жизнь (мне все еще хочется верить, что я действительно спас ее, пусть даже она и была наблюдателем и, наверное, смогла бы позаботиться о себе все равно!), а теперь ты не хочешь думать о том, что она совсем не обязательно ответит тем же?

Черт! Значит, все-таки прав Тар-Хамонт, и доверять можно только одному человеку – самому себе, и только на себя и рассчитывать?

Пора тебе Кайтлен наконец-то признать, что это так. И оценивать ситуацию, исходя только из своих собственных возможностей. А этих возможностей у меня пока немного.

Я использую стену для отработки ударов. При этом останавливаю руку или ногу в самый момент перед касанием, когда уже успеваешь ощутить поверхность, но не настолько, чтобы вместе с ней ощутить боль от соприкосновения. Реакция меня не подводит. Цээрушники наверняка смотрят на меня через камеру – ну и пускай смотрят! Плевать, что они думают обо мне и о моих намерениях. Они же не дураки, чтобы считать, будто я испугался их угроз. А вот они все равно меня боятся. Думают, что я в полной их власти – а боятся!

Лена, конечно, ни в чем не виновата. Предатель знает ее, пусть она даже и наблюдатель глубокого резерва. Кто-то из его людей проследил за ней, узнал мой будущий маршрут и сообщил, куда надо. Конечно, она хороший конспиратор, но совершенных методов не существует. Все очень просто, не так ли? И мне не нужно ее подозревать.

Потому что я не хочу ее подозревать, черт побери!

Если бы Лена была предателем, она не стала бы помогать мне. Она доставила бы меня к Эйносу, чтобы поставить точку в этом деле. Ведь какой смысл настолько усложнять ситуацию? Никакого, так?

Кайтлен, почему бы тебе просто не продолжать тренировку, а не тратить свой умственный потенциал на эти бессмысленные рассуждения?

Да потому, в конце концов, что мне хочется верить – есть по крайней мере еще один человек, которому все это не безразлично.

Вскоре охранник приносит мне еду. Я трачу некоторое время, чтобы сообразить – обед это или ужин. Пожалуй, все-таки ужин. На мою попытку заговорить охранник не откликается. Он строго придерживается правил, разговаривать с пленником ему не положено. Кормят меня очень даже неплохо. У них ведь нет причин пытаться вывести меня из себя. А то ведь кто знает, что я могу натворить в неуравновешенном состоянии! Надеются, все-таки, на мою сговорчивость – может быть, больше, чем на свои методы.

Расправившись с едой, отставляю тарелки в сторону. На следующее утро, когда мне принесут завтрак, я отдам взамен пустую посуду. Совершенно логичное правило, ведь охраннику совершенно незачем ждать, пока я доем. Они вообще предпочли обходиться без постоянного охранника возле моей камеры, и в этом совершенно правы: стены защищают меня вполне достаточно, а на человека, если он будет там долго стоять, при желании можно психологически воздействовать – пусть даже не видя его.

После еды продолжать тренировку не хочется, и я присаживаюсь на койку и включаю телевизор. Но передача на первом попавшемся канале мне не нравится, и я переключаю на другой. Однако смотреть сейчас сводку новостей тоже не тянет. Щелкаю дальше, но внимание так и не собирается на чем-то задерживаться. Где-то канале на сороковом я останавливаюсь, скорее от безысходности, на примитивном полицейском боевике в лучших голливудских традициях. Посмотрев минуты две, я понимаю, что меня все-таки в нем заинтересовало – сцена погони на машинах, напомнившая мне мою собственную недавнюю попытку уйти от преследования. Осознав это, я тут же теряю интерес к фильму, но не спешу переключать, уже предчувствуя, что это совершенно бесполезно и ничего подходящего к моему настроению я все равно не найду. По инерции я все еще пытаюсь сосредоточиться на событиях боевика, но суть происходящего уплывает от меня куда-то вдаль…

Кайтлен, что с тобой происходит?

Неожиданная мысль поражает меня, как молния. Я вскакиваю с койки, и тут же перед глазами все начинает плыть. Чувствую, что сейчас упаду. Опускаюсь обратно и откидываюсь к стене. Спокойно, только сохраняй спокойствие. Гады, они все же подмешали что-то в еду! Я только чуть-чуть ошибся с догадкой – по моему предположению, они должны были пустить в камеру газ. Но не все ли равно?

Я восстанавливаю дыхание, пытаюсь сидеть ровно и смотреть прямо перед собой. Угол обзора сократился градусов до двадцати, дальше сплошное бесформенное пятно. Мышцы рук и ног не слушаются. Тело хочет, чтобы ничто его не беспокоило, оно требует сна – упасть и не вставать. Только не это! Если я сейчас засну, они смогут делать со мной все, что захотят. Будут выворачивать мой мозг наизнанку. Ты ведь не хочешь этого, Кайтлен? Так борись же, черт тебя побери!

Полковник – негодяй! Я ведь почти поверил ему, что мы сможем договориться, что завтра мы тихо-мирно обменяемся информацией. Но он, подлец, решил не ждать, решил взять сегодня столько, сколько сможет взять. Ну что ж, теперь берегись, я заношу тебя в свой черный список на почетное второе место – первое занимает наш непревзойденный предатель. Я до тебя доберусь, и тогда…

Только без паники. Нужно держать себя в руках. Эта штука захватывает мои нервные центры, один за другим. Скоро она подберется к мозгу, и я отключусь, а через несколько минут они войдут и потащат меня куда надо. Сосредоточься, Кайтлен, у тебя получится, должно получиться!

А может, проще включить маяк и надеяться на помощь наших?

Нет, только не это!

Я начинаю движение с шеи. Проверяю узлы один за другим и заставляю их работать, гореть, как лампочки. Опускаюсь ниже, вхожу в спинной мозг. Чувствую слабое сопротивление. Нет, я не сдамся! Работайте, нервы! Мое тело должно меня слушаться, оно мне еще пригодится! Напор возрастает. Вот он – один из центральных узлов, блокирующий доступ к моей нижней половине. И ты у меня заработаешь, никуда не денешься! Посылаю в эту точку усиленный импульс, который мгновенно достигает цели. Тело взрывается, перед глазами плывут красные круги, и только через секунду я осознаю, что кричу от невыносимой боли. Это слишком тяжело – бороться со своей нервной системой, когда она тебе не подчиняется.