Валерий Демин - Тринадцатый опыт

- Да бросьте вы! - сказал Шрамов. - Прекрасно знаете, что аппаратура действует только в одну сторону. У нас не телефон, по которому разговаривают оба, у нас всего только радио.

В первый раз на моих глазах он потерялся и не оценил шутки. Все это что-нибудь да значило.

Вечером он проводил меня до трамвая, и все мельтешил от темы к теме, все стремился навести меня на откровенность. Он понял, что я не все сказал, но уже и того, что я сказал, было достаточно, чтобы он заволновался.

- Послушайте, - сказал я ему наконец. - А вы уверены, что это морально? Вот это самое, о чем вы говорите - залезать в чужую душу и тэ дэ. Не даете ли вы в руки иному гражданину самое сильное оружие насилия над другой личностью?

- Вы говорите, как дилетант, - отвечал он с самоуверенной улыбкой, и это тоже было странно в нем, человеке подчеркнутой обходительности. - Врачи, ученые решают только научные задачи. Вопрос их применения в компетенции других.

- Но залезть в душу трехлетнего страдающего малыша...

- Да ведь для его же пользы! У врачей свои представления о том, что должно и не должно. Тот, кто открыл сахарную болезнь, попробовал мочу больного на вкус. Это вовсе не обязан делать первый встречный.

- Но я-то не врач, - сказал я. - И мне не доставляет удовольствия пробовать на вкус душу ребенка, душу сумасшедшего... А душа бабочки - это еще беднее, чем душа ребенка или сумасшедшего. Еще скуднее. Еще отчаяннее.

- Должен ли я так вас понять?.. - спросил он испуганно. - Нет, вы, наверное, не то имели в виду. Теперь, когда мы, наконец, вышли на прямую дорогу, и все благодаря вам, вам, вы собираетесь нас бросить...

Подошел трамвай и остановился, поджидая пассажиров. Я сел на свободное место у самой двери. Шрамов стоял, держа в руке зонтик.

- Еще только один эксперимент... Тринадцатый... - просительно произнес он.

Я молчал.

- Понимаю, - сказал он. - Как же я сразу не догадался. Это все равно, что наколоть живое насекомое на булавку, верно? То самое, из-за чего вы не собираете гербариев... Но еще только один опыт! Окончательный! Решающий!

Трамвай дал звонок.

- Вы разрешите хотя бы позвонить вам? - жалобно спросил старик.

- Пожалуйста, звоните, - сказал я. Я знал, что он будет часто, много звонить. Но так же точно я знал, что переубедить меня не удастся. Мне и так придется затратить много сил, чтобы отвыкнуть от этих вылазок в чужой мир, которые стали для меня, похоже, чем-то вроде наркотика.