Юлия Фомина - Реально, как во сне

Так вот, та цыганка… Никак не идет из головы… Она не врала! Точно не врала. Похоже было, что она пребывала в неком трансе… С застывшим взором, глядя прямо перед собой, говорила она таким глубоким быстрым голосом… Да так, что не слушать ее было попросту невозможно. Говорила и говорила, не смотря даже на то, что Ника попыталась строго оборвать побирушку до того еще, как та вообще начала приставать с явными вполне намерениями. Обычно Ника предпочитала сторониться подобной категорией незнакомок, уйти и не связываться, поскольку весьма была наслышана и о цыганском гипнозе, и о неизбежных последствиях таких встреч. К сожалению, уйти уже возможности не было – Ника грузила в бездонный почти багажник своего авто объемные весьма сумки снеди, только что приобретенной в гипермаркете. Нелюбовь к совершению покупок и весьма напряженный деловой график делали визиты в продуктовый магазин еще одной деловой поездкой, в которой все проходило так же упорядоченно, как и остальное в ее жизни – скупо, по списку, по кратчайшей траектории, в кратчайшие же сроки. В Нике с первого взгляда можно было угадать человека жесткого, сильного и целеустремленного, надеявшегося в этой жизни только на себя. Вот только стоило посмотреть, как она загружала снедь: Ника пользовалась для заполнения сумок специальным выступом на верхнем крае тележки, расположенным в аккурат напротив середины ручки, на откидной части – куда удобно положить объемную от бумаг дамскую сумочку в магазине. Если сложить эту часть, то напротив ручки окажется выпирающая часть, размером с большой палец. Ника цепляла на нее одну из ручек сумки, вторую же держала свободной рукой. Тяжесть нагруженной тележки не давала сумке опрокинуться, тем самым, помогая наполнять сумки покупками. Признайтесь, Вы ведь никогда не обращали внимание на неровность тележек в этом месте? Наверняка подавляющее большинство людей попросту не замечают этого незаменимого приспособления. Или у них просто есть кому держать вторую ручку сумки.

Нике показалось, что цыганка говорила долго, целую вечность. Считая себя человеком совершенно не гипнабельным, Ника все же поневоле заслушалась и воображение ее тут же выдернуло из болтовни цыганки двух завистливых подруг… Ассоциации… Да в общем-то можно было бы выдернуть и двадцать двух таковых, при желании. Успех вполне закономерно порождает зависть. А Ника была успешна. Весьма успешна! Да и подруг-то в общем и целом не имела.

В список Никиных принципов входил принцип отрицания подачи милостыни нищим. Даже некая боязнь. Боязнь заразиться, что ли их нищетой. Как будто, если дать попрошайке копеечку – через нее уйдет с таким трудом все Никой достигнутое.

Достигнуто все действительно было с огромным трудом. Трудные 90-е прошли по всей стране огромной машиной, калечащей и перемалывающей мельничными жерновами жизни и судьбы, как хребты несчастных, угодивших под гусеницы танка. Те, кого машине переломить не удалось, она ставила на колени. Человек с высшим образованием мыл туалеты у тупого разбогатевшего внезапно быдла. Дети этих людей либо карабкались изо всех сил, в полной мере ощущая на себе дыхание той эпохи, либо шли по кратчайшему из легких, но недолгих путей с плохим концом. Ника смогла. У нее все получилось…

Назойливая же эта цыганка! Ника сначала отмахивалась от нее, говоря, мол – денег нет, вот, продукты купила на все что было, незамысловато демонстрируя «пустой» кошелек – купюры в котором были сложены в другой отсек.

– Хотите, могу Вашим детям продукты дать? Пачку молока может? – цыганка отмахнулась от нее, как от мухи, все еще бубня про подругу, которую в шею нужно гнать. И вторую тоже. Уже по третьему кругу пошла их костерить, похоже.

Нике было не по себе. Ей не нравилась ситуация, в которой она становилась заложницей. Нужно еще половину снеди упаковать в сумки, погрузить их в багажник, и отогнать свою тележку поближе к грузному таджику, ловко управляющему целой вереницей таких же телег с магазинными логотипами на пластиковых ручках. Она грустно посмотрела таджику вслед, как если бы он мог своим караваном тележек отодвинуть так некстати приставшую попрошайку.

– Врете вы все! – не выдержала наконец Ника. – Не нужно мне ваших историй. Не верю!

«Станиславский, блин» – усмехнулась она про себя.

– Неееет, не вру я – усмехнулась внезапно цыганка ей в тон, – ой как не вру!

И тут, цыганка вперилась Нике прямо в глаза, как-то по-особенному сощурившись:

– Ты же сама видишь, совсем я не вру. Ты же… Ты же все видишь?

Она и вправду не врала, отметила про себя Ника, как-то на полном автомате. Холодок неприятного предчувствия скользнул по спине под ремень джинсов.

– Мне от вас ничего не надо! – раздосадовано как-то, скорее на себя, взорвалась Ника.

– Не надо говоришь? Посмотрим… Может после нашей встречи что-то изменится? А может, даже лучше видеть начнешь? – недобро глядя на Нику каким-то внезапно исказившимся, и как ей показалось, чуть не дьявольским выражением лица.

Отшатнувшись, Ника нервно отвернулась к багажнику машины, только бы не видеть ее черных пронзительных глаз. Они единственные были живыми в ее образе. Повернувшись к цыганке, Ника ошарашенно поняла, что цыганку будто бы подменили. Она уже ничего Нике не пророчила. Лицо ее вновь выражало смирение, но глаза вдруг поблекшие и матовые плотоядно обшаривали Нику. Она как-то совершенно обыденно вдруг стала клянчить «хоть десять рублей для ребеночка», «на смесь молочную, или вещи носильные, или может, что самой нужно такой красивой девушке купить? То, что так просто не достанешь – так она достанет… что нужно?»

К счастью, снедь уже перекочевала в баулы, а баулы, спешно расталкивая товарок, угнездились в багажнике.

Ника, с облегчением хлопнув крышкой багажника, чуть не бегом отогнала тележку и кружным путем вернулась к машине. Цыганки, впрочем, уже и след простыл.

И, вроде, ничего особенного эта встреча не принесла, но какой-то осадок остался.

Косметику Ника поборола. На ходу допивая кофе, она чмокнула маму сладкими кофейными губами, оставив в ее руках недопитую чашку. От мамы пахло мамой. И желтой пожухшей усталостью. Болеет и молчит, терпит. Надо заняться ее ногами, пока не запустили вконец.

Запрыгнула в лифт – встреча через полтора часа. Нужно успеть добраться до Москвы, пересесть на метро для скорости, доехать с пересадками до синей линии, станции Арбатской и желательно не иметь при этом помятого вида – встреча же.

Ника работала переводчицей с популярного ныне китайского. После подписания выгодных для России договоров, границы между Китаем и Россией гостеприимно открылись, буквально настежь, и Москва теперь просто кишела деловыми раскосыми людьми в пиджаках и, почему-то, в кедах. Этих самых раскосых бизнесменов было столько, что создавалось впечатление, что Великая Китайская стена и была-то создана только для того, чтобы народ не вываливался из Китая. А теперь ее прорвало.