Лолита Шеремет - Мара. Земляне из будущего. Книга 2

Потом была темнота, она очнулась в чужом мире, да еще и в чужом теле. В теле юной боярышни Мары, дочки воеводы маленького городка Тишвина в Славинском княжестве, на материке Алдан. И ничего, приспособилась к жизни в этом странном, чужом для нее мире. Кроме своей памяти была и память той боярышни. Здесь было похоже на древнюю Русь, язык напоминал русский, религия – языческая, боги уж слишком похожи на пантеон древних славянских богов.

С самого начала ее ненавязчиво «опекали» два агента влияния одной высокоразвитой цивилизации на этой планете, где люди на средневековом и на первобытном уровне развития. Агенты здесь звались Мечислав и Сыч. К делу ее пристроили. Мара (Катя) до сих пор не знает их настоящих имен. Она уж почти девять лет в этом мире. И за это время с ней столько всего произошло!

Она участвовала (пусть на второстепенных ролях) в перевороте, в результате которого свергли правителя-тирана Славинского княжества князя Лютомира, а на престол возвели его благородного брата князя Ратмира. Мечислав и Сыч устроили Ратмиру побег из узилища, куда его братец посадил. Ну, и Мара (Катя) в этом участвовала. Потом она и Ратмир прятались в лесной хижине у Сыча, который лечил князя после заточения. Подземелья, цепи и плетка, как известно, здоровья не прибавляют. Наоборот. Дальше Ратмира возвели на престол, а Лютомира без лишнего шума убрали те же Мечислав с Сычом. Ну, и Мара им помогла. Она стала женой Ратмира. Мечислав и Сыч часто использовали ее как марионетку, ее это очень злило. Но что она могла поделать?

В своем прежнем мире она была бедна и незначительна, а в этом мире стала княгиней Славинского княжества. Ее это не слишком обрадовало. И в прежнем мире не была карьеристкой. А Ратмир любил ее. Мара так и не смогла сказать мужу правду о себе: кто она и откуда. Древний, средневековый человек бы не понял такого. Как бы он вообще такое воспринял? Мара не могла и не хотела так рисковать.

Маре еще пришлось поучаствовать в двух войнах с кочевниками сатраками и рыцарями-огненосцами. Под их ударами с востока и запада княжество едва не погибло. Сатраки уж осаждали столицу княжества Дербянск, на крепостные стены карабкались. Мара была на стене, вместе с защитниками города лила на головы кочевников горячую смолу и кипяток. Билась мечом (Мечислав научил), орудовала кинжалом (муж научил). Мара с Мечиславом и Сычом еще один переворот устроили. Уж тут Мара была совсем не на второстепенных ролях. Убрали главаря кочевников (великого кагана) и его сыну помогли стать великим каганом. Кочевники убрались из княжества.

И нападение рыцарей отразили. И тут не обошлось без агентов влияния. Благодаря дипломатической миссии Мечислава рыцари остались без союзников. А Сыч во время решающей битвы устроил иллюзию: с неба говорил то огненный бог рыцарей, то Перун, громовержец и бог войны славинов. Даже Мару зрелище впечатлило. Ну, а как могли воспринять эту иллюзию (или чудо небесное) суеверные древние люди? Понятно, рыцари в панике бежали с поля боя. Проиграли, в конце концов, не только ту битву, но и целую войну.

А потом… Маре тяжело вспоминать. Погиб ее муж князь Ратмир, несчатный случай на охоте, Мара нелегко пережила его смерть. А Сыч погиб еще раньше из-за неудачного эксперимента. Может, еще какую-то иллюзию хотел устроить? Мечислав говорил, что Сыч был целителем высокого уровня даже по меркам их цивилизации, также и телепатом. То, что Сыч был телепатом, Мара и сама чувствовала, хоть у нее и нет ментальных способностей. Только он и смог бы спасти Ратмира после того случая на охоте. Но Сыч погиб раньше Ратмира. Ратмир любил ее, но и Мечислав тоже…

А теперь на престоле Славинского княжества сидит князь Ратибор, семилетний сын Мары и Ратмира. А она – княгиня Мара Твердиславна – регент (здесь такого слова не знают), правит пока сын в возраст не войдет. А боярин-воевода Мечислав Иславич – глава тайной стражи княжества, правит вместе с ней.

Но это далеко не всё. Когда Мара в первый раз побывала с Мечиславом в космосе, она увидела на экранах… картины самой настоящей звездной войны. Покруче, чем фильмы о звездных войнах в ее прежнем мире. Мечислав ее восторгов не разделял. Его родина проиграла войну с какой-то более хищной цивилизацией. И вот агенты влияния уже не получают указаний «сверху». Их на планете осталось несколько сот человек. И Мара теперь в их числе.

Кого среди них только нет! Одни в ближайшем окружении великого кагана кочевников, другие работают в графствах, маркграфствах, бургграфствах и западных королевствах Алдана, третьи среди первобытных людей материка Лоран, четвертые – на материке Эйлан. Мара и Мечислав правят Славинским княжеством. Бывший немецкий профессор – звездочет графа Нархальского. Мара и бывший профессор не знают: есть ли среди агентов влияния еще земляне кроме них двоих?

История звездочета – почище истории Мары. В прежнем мире, на Земле его звали Гуго Шрейбер, он был профессором в Германии. В двадцатые и в начале тридцатых годов двадцатого века много путешествовал по Африке и Азии, там он занимался раскопками, уезжая с археологическими экспедициями. Однажды в Африканском захолустье (совсем как дядя Саша в Ираке) повстречал инопланетных пришельцев и получил от них обруч. Об этом профессор Шрейбер, разумеется, помалкивал. Проявлял осторожность, не хотел попасть в сумасшедший дом.

А дальше в Германии пришли к власти фашисты. И тут профессор Шрейбер не проявлял должной осторожности, иногда слишком откровенно высказывал свои взгляды. И в результате попал в концлагерь. Он до сих пор не знает, кто ж на него тогда донес. Для него это не суть важно. Правда его потом освободили, за него хлопотал его богатый и влиятельный кузен Отто, друг детства. Профессор подписал всё, что от него требовали. Нет, он никого не оговорил, никто из-за него не пострадал. Шрейбер подписал обычные уверения в лояльности.

А пока Гуго Шрейбер был в концлагере, его молодая жена быстро развелась с ним и завела себе альфонса. Гуго не осуждал ее. В силу своих демократических убеждений он считал, что Луиза свободна мыслить и поступать, как ей хочется.

После лагеря он надолго разучился спорить, не то, что раньше. Спорить, но не придерживать язык. И его снова собирались арестовать. Уже барабанили в двери его квартиры. Что ему оставалось? И он вспомнил слова так похожего на человека инопланетянина, что обруч может его спасти в случае крайней опасности. И он надел обруч на голову. Лучше, какая угодно неизвестность, чем снова концлагерь. В отличие от Кати профессор не задавал себе вопрос: зачем он надел этот обруч на голову. Он сожалел только, что не решился воспользоваться обручем, когда его в первый раз арестовывали. Тогда бы не побывал в концлагере.