Илья Павлов - Так себе команда

– Лампы мы не используем из принципа! – послышалось сзади.

Я обернулся. За мной висел портрет Ивана Айвазовского. Он не только украшала стену, но и жил на ней.

– Добро пожаловать в отдел искусства Организации Контроля Реальности, как-там-тебя, – сказал он.

– С-с-спасибо

Конечно, не мне критиковать этот портрет, но всем изветсно, что картины, обычно, не говорят, а этот экземпляр точно выделялся среди «нормальных».

– Да не бойся ты, не укушу, а если б захотел, всё равно не смог, я же картина.

Я заорал. Хватит с меня этого сумасшествия. Довольно.

– Да кто там орёт?!

– Безобразие!

– Спокойно жить тут не дают!!!

В один голос возмущалась вся стена. Все портреты критиковали мой вопль.

– Да что ж ты кричишь как ненормальный? – проговорил Айвазовский, – ну да, картина говорящая, что ж такого? Ходишь же с телефоном своим и не орёшь на него!

– Простите, пожалуйста, – оторопел я.

Ко мне подошло два человека.

– Знакомься, Андрей и Виктор. Андрей – директор нашего отдела, Витёк – его заместитель, – сказал портрет.

– Здравствуй, Илья, – сказал Андрей.

– Здрасте, – последовал ответ.

– Тебя избрал Совет художников, теперь ты слуга искусства.

Так. Во-первых, я не собирался быть слугой. Во-вторых, какой ещё совет?

– Сейчас всё объясним, и про совет, и про всё, – сказал Виктор.

Андрей и Виктор пошли к самому большому столу, который стоял в середине. На столе лежало досье на моё имя. Да, не стоило иметь так много аккаунтов в интернете…

– Мы давно наблюдаем за тобой и другими потенциальными художниками, скульптурами, музыкантами и так далее… Потом Совет выбирает наиболее подходящих и устраивает испытание. Его суть – борьба со страхом.

– Ты же победил свой страх? – сказал Андрей.

– Это тот зомби, который хотел съесть меня?

– Да, но с ним Виктор немного перестарался. Он бы не съел тебя, но покалечить мог.

– А, теперь ясно.

Я посмотрел на Виктора. Низенький, в круглых очках и чёрном пиджаке. Он мне не понравился. Не потому, что чуть не убил, а на подсознании, интуитивно.

– И ты поборол страх, изобразив путь к спасению?

– Не-е-е, не-е-е, не-е-е. Нет. Мне помогла банка кислоты, которая по счастливой случайности оказалась в парадной.

– Ах вот как? А как ты думаешь, как она туда попала?

И вправду, кому пришло в голову выкидывать кислоту? Причём целую банку. И вообще, кто держит дома кислоту, да ещё и в железной банке?

– Вот именно, ты сам её материализовал. Сам того не подозревая, ты её изобразил в воображении, и эта картинка появилась в реальности. Правда, мы рассчитывали, что ты придумаешь что-нибудь более поэтичное.

– Но ведь банка была там до инцидента. Как так, если я её должен был придумать во время схватки?

– Хм, это значит, у тебя невероятная интуиция. Так вот. Мысли обычно не хватает, поэтому мы используем искусство. Кто как может. У каждого свой стиль, своя фишка. К примеру, у меня получаются хорошие скульптуры, а у Виктора – невероятное оригами.

Я смотрел на Андрея. Высокий, с седыми волосами, в гавайской рубашке и шортах. Ему я почему-то верил.

– Так-с, Илья, мы должны проверить, какой стиль будет у тебя и выдать инструменты, – сказал директор.

– А чего, тут работают только скульптуры, картины, да Вы с Витей?

– Нет, остальные на разведке, на конференциях, много где, – встрял Виктор в разговор.

– Кстати, а как вы меня будете проверять?

– О, это преинтереснейшее задание. Ты в понедельник, после школы попадёшь в небольшую передрягу. Не волнуйся, в этот раз Витя не будет тебя мучить.

– Ой, да ладно, извинился уже! – воскликнул Виктор.

– Только одно НО, друзьям и родным лучше об этом не знать.

Андрей был в этот момент очень серьёзен.

– Хорошо, молчать буду, как могила, – сказал я ему.

– Вот и договорились, – рассмеялся Андрей.

Очнулся уже по дороге домой. Всё воскресенье я думал надо всем, что со мной случилось за неделю. В понедельник нужно было быть готовым. Никто не горел бы желанием попасться какому-нибудь монстру. Но раз согласился, так согласился.

Андрей сказал, что мысли могут быть материальны, нужно лишь правильно их изложить. Я напрягся. Банка газировки. Холодная, шипучая. Не выходит. Другой вариант – логику напрочь. Долой расчёты, концентрацию. Быть собой. Я схватил огрызок черновика и яростно стал вычерчивать банку. Простым карандашом. Получилось ужасно. Но всё же получилось. Поставил свою банку на подставку для учебников и представил, что банка реальна. Секунда. Ещё одна. Минута. Если б рядом проходил кто-нибудь, подумал, что я псих.

– Ай, да ну всё это, – воскликнул я и схватил рисунок, стал его комкать.

Тут вдруг оказалось, что лист пуст, а на столе стояла банка газировки. Правда серая. Я открыл её и начал пить. Вкус такой же, как и у магазинной, только цвет – серый, и пахнет немного графитом. Ничего, сейчас ещё раз попробуем. И вот передо мной уже красная банка колы. Только сама кола тоже красная. Непорядок.

И вот стол завален алюминием. Наконец, я нашёл идеальный баланс. Только вот газировку пришлось рисовать открытой, а то сама банка была, а колы – нет. Только как объяснить, откуда груда банок. Неужто украл? Не вопрос! Нарисовал банку с кислотой. Кислоту я рисовать не умел, поэтому получилась она не «кислотной». Но алюминий съела. А куда её деть? Попробовал стереть её ластиком. Получилось!

Теперь, обладая таким даром, мне было доступно всё! Но в пределах того, что умел рисовать. Это плохо, потому что я умел рисовать как дилетант, а не профессионал. Не знаю, чем это могло обернуться.

Ладно, будь что будет. На всякий случай я положил в школьный рюкзак пенал карандашей и блокнот. На часах полночь, пора бы на боковую.

Ночью мне не спалось. Всё никак не мог не думать о Совете и обо всём остальном. Тогда я решил поискать в интернете эту ОКР. Бинго! Оказалось, у них есть собственный сайт. Да, и как же никто про них до этого мне не рассказывал. Так, основные цели… Контроль реального мира, предотвращение катастроф. Интересно. Главные отделы. Лувр, Эрмитаж, ассамблея ООН, Оксфордский институт. Отделы Санкт-Петербурга. Политехнический институт, Эрмитаж, Дом книги и другие. А вот и наш! История организации. Создание, распространение, Большой раскол. А это что? «Из-за разногласий организация расположилась на три подразделения: искусство, аналитика и техника» – гласила статья.

– Мы ненавидим этих техников, а они – нас, – донеслось с полки над кроватью.

Из темноты на меня, с картины Лахта центра, которую, кстати, рисовал я сам, смотрел Иван Айвазовский.

– А Вы как тут оказались?

– Ну, я же картина необычная. Меня нарисовали специально, чтобы служить Совету. К тому же мне нравятся морские пейзажи.