Эдгар Грант - Сингулярность. Инкубатор счастья

Ситуация в Америке, набирая скорость, катилась под откос, и, казалось, ее ничто уже не могло выправить. Если в первые сутки волнений у вываливших на улицу людей кроме неизвестно откуда взявшейся перерастающей в агрессию злости были разумные требования, вроде реформирования вашингтонской власти, то после введения в города войск в стране началась полная анархия.

Понимая, что Президент настроен решительно, губернаторы штатов и мэры крупных городов попытались организовать сопротивление армии, получившей приказ в кратчайшие сроки подавить беспорядки. Делали они это не потому, что верили в демократию и были против того, что после роспуска Конгресса власть в стране сосредоточилась в руках главы государства. Вовсе нет. Ведь Президент сразу объявил о дате национального референдума по изменению политической системы США. Он также опубликовал план перехода к прямой демократии, где основные вопросы развития нации будут решаться всенародным голосованием, а не кучкой вашингтонских политиков, продвигающих интересы крупных корпораций и, конечно, свои собственные. Дело было в том, что местечковые политики сами являлись частью этой прогнившей системы. Они очень опасались того, что, если президентская инициатива будет поддержана американцами, их власти в Штатах тоже придет конец. Ведь правила референдума предполагалось распространить на всю федерацию. Именно поэтому губернаторы и мэры, с пеной у рта крича про попранную демократию, послали полицейский спецназ захватить склады армейского резерва с оружием, законсервированные еще со времен холодной войны. Именно поэтому, надеясь на то, что старым политическим элитам каким-то образом удастся вернуть себе утерянную власть, они раздали это оружие населению и сформировали «сопротивление», фактически развязав в стране гражданскую войну.

Но расчет не оправдался. Получив оружие, разъяренные толпы направили его не против армии, где их ожидал бы решительный отпор. Они повернули оружие против тех, кто его им роздал, и в течение нескольких дней разогнали городские администрации и правительства штатов. А потом люди стали убивать друг друга. Так по крупным городам Америки начала разливаться волна неконтролируемого хаоса и насилия, которую не в силах были остановить даже военные.

Сбившись в многочисленные банды, люди дали выход своей копившейся годами ярости на царившую в Америке несправедливость и принялись громить и разрушать все, что их окружает. Магазины, склады, предприятия, офисы – все подвергалось нещадному разграблению.

После начала операции усмирения армия и нацгвардия попытались взять ситуацию в городах под контроль, но потом поняли, что их действия перерастают в полномасштабные уличные бои, и отвели войска за окраины. Организовав там хорошо укрепленные блокпосты, военные постоянно пробовали вступить с «сопротивлением» в переговоры.

Командиры сообщали в штабы своих частей, что наблюдают в городах пожары, а их разведка докладывала о нестихающих уличных боях между вооруженными группами, многочисленных жертвах среди населения, бесконтрольных грабежах и разбое. Но генералы не знали, что делать. Не в силах контролировать собственную злость на то, что ситуацию не удается урегулировать, они все чаще отдавали приказы авиации и артиллерии на нанесение ударов по городским кварталам.

Американцы точно сошли с ума. Сомнений в этом больше не оставалось.

Не скрывая своего раздражения, Адамс выругался и выключил новости. Все летело к чертям. Из нетронутых «сопротивлением» городов остались только Вашингтон, который полностью контролировали военные, и города в штатах центрального Запада. Там властям удалось удержать население от открытого бунта и направить его агрессию против мигрантов из Мексики. Все остальные крупные города были охвачены беспорядками.

Что творилось в городках помельче, никто не мог себе даже вообразить. И, похоже, остановить эту волну насилия не представлялось возможным. Через неделю крови прольется столько, что эту бойню стороны будут продолжать до полной победы, а значит до полного истребления противника или своей собственной гибели.

После разговора с главой МНБ Адамс вернулся домой в небольшую квартиру рядом с Лэнгли. Он попытался вспомнить, что чувствовал в момент, кода уловил мощный всплеск информационного поля. Раздражение… Злость… И страх… Да, страх казался самым мощным ощущением. И это было хорошо. Такой сильный эмоциональный фон мог оставить в подсознании отпечаток чего-то, что он сразу не смог распознать. Чего-то, что может послужить зацепкой в разгадке внезапной вспышки неконтролируемой агрессии, накрывшей американцев. В том, что эта агрессия была вызвана извне, он не сомневался. Лишь больше убеждался, что всё это очень напоминало атаку мощного психотронного оружия.

В задумчивости постояв у окна, рассеянно рассматривая блокировавший ближайший перекресток «Брэдли» 1 1 M 2 Bradley – боевая машина пехоты армии США. , Адамс, наконец, принял решение. Надо было попытаться восстановить свое состояние на момент атаки. Он прошел на кухню, открыл небольшой почти пустой холодильник и достал из него компактный контейнер. В нем находились несколько доз сильнодействующего психостимулянта. Выносить такие препараты из лаборатории было запрещено, но Адамс, ссылаясь на то, что ему иногда приходится «работать на дому», сделал себе специальное разрешение.

Конечно, можно было бы попытаться ввести себя в состояние психостимуляции усилием воли, но в поисках подсказок он хотел добиться глубокого погружения в самые отдаленные уголки собственного сознания. А для этого разработанная в их лаборатории химия была самым лучшим помощником.

Достав из металлической коробочки небольшой сверкающий стерильным хромом инъектор, Адамс выбрал одну из тонкостенных стеклянных капсул и, придирчиво рассмотрев бесцветное вещество на свет, вставил ее в приемник. Затем прошел в спальню, подкатил к кровати небольшую тележку с нейрографом и надел на голову эластичный сенсорный шлем, больше похожий на увитую проводами резиновую шапочку для бассейна. Убедившись, что прибор начал регистрировать его мозговую активность, он закрепил на предплечье автоматический инъектор, который через полчаса должен был вколоть ему антидот, чтобы вывести из состояния транса, лег, сделал несколько глубоких вдохов, расслабился и точным, отработанным движением впрыснул в шею дозу психостимулянта.

Потолок стал медленно уплывать, превращаясь в звездное небо. Откуда-то сбоку выплыл залитый солнцем диск луны. Адамс, казалось, парил в космосе на высокой орбите. Он мысленно повернул голову от солнца и увидел Землю. С этой стороны на планете царила ночь, но по темным очертаниям континентов и подсвеченной огнями россыпи городов, соединенных светящимися нитями дорог, он понял, что смотрит на Восточное полушарие. Он часто вызывал в себе эту картинку и понимал, что это вовсе не полет сознания на орбиту Земли. Просто его воображение складывало вид планеты с орбиты из сотен образов, запомнившихся ему по телевизионным кадрам и фотографиям.