Артем Парсегов - Оракул

Верхняя часть башни напоминала гигантский аэробус, она испещрена всяческими закрылками и вырезами, чтобы уменьшить парусный эффект от сильного ветра.

Башня выглядела весьма футуристично даже на фоне немаленьких соседей-небоскребов, она гордо возвышалась над городом, как величайший шедевр инженерной мысли. Тогда я и определился со своим новым домом.

Пусть этот небоскреб и не самый высокий: в Азиатском союзе давно существует двухкилометровый колосс, но я уже знаю, что именно Инфинити суждено стать величайшим зданием в мире.

Я выкупил четыре верхних этажа в здании, и защитил их по последнему слову техники. Благодаря капиталу работа спорилась, и я быстро собрал новую Машину.

Стены помещения опоясывала ультранизкочастотная антенна – её излучение призвано проникать сквозь любую материю, оберегая высокочастотный сигнал запутанных атомов. Такая антенна легко справится с передачей даже сквозь толстую породу камня.

Каждый угол помещения был буквально увешен датчиками и сканерами: лазерными, инфракрасными, электромагнитными. Я потратил целое состояние, чтобы быть уверенным, что ни один шпионский микробот не сможет проникнуть в зал. Было бы обидно лишиться преимущества первооткрывателя из-за мелкого недосмотра.

Долго любовался новой лабораторией и улучшенной Машиной – действующему памятнику человеческого гения: полимерный корпус реактора, призванный выдержать неземные нагрузки; сверхточные микролазеры, фиксирующие мельчайшие характеристики субатомных частиц; Резервные плазменные батареи; Квантовый терминал, производящий вычисления со скоростью света; Программы, шифрующие сигнал, моделирующие атомные реакции и многое другое – каждый болтик в этой комнате – результат долгих научных и инженерных изысканий.

Мой вклад в разработку Машины времени весьма невелик, но всё же именно я сумел собрать разрозненные части воедино, и заставить всех их работать в действующей модели. Пусть и моё открытие и произошло по воле случая – кто из ученых не приходил к решению случайно?

Установка настроена и готова к запуску. Нажатие одной кнопки включает антенну-передатчик. Я мешкал, больше часа ходил по лаборатории, в сто первый раз перепроверяя узлы Машины. Что произойдёт, когда я включу установку? Какие вести из будущего меня ждут? Смогу ли я преодолеть пятисекундный барьер? Может быть, интервал станет гораздо больше? Я нерешительно ходил у края пропасти под названием Вечность, и боялся взглянуть вниз.

Снова и снова я подходил к заветной кнопке, нажать которую я мечтал четыре месяца, а если вспомнить мои детские мечты о машине времени – гораздо дольше. Тогда в детстве мне чудилось, что я отправлюсь в прошлое спасать динозавров от вымирания, и меня аплодисментами провожал весь город. Я одевал, зачем-то, космический костюм, садился в транспорт, напоминавший гибрид автомобиля и ракеты, и уезжал на закат под восторженные крики толпы.

Когда я гнал ракетомобиль в прошлое, время и пространство проносились мимо меня яркими вспышками, останавливаясь на ярких картинках, почерпнутых мной из сказок и других детских книжек. Вот показался какой-то композитор в парике у рояля, за ним дамы в широких кружевных платьях, король на троне и с блестящей короной, воин с обнаженным мечом идёт по темному лесу, в поисках чудовища, торговец на корабле встречается с самыми разными приключениями, египтяне строят пирамиды.

После Египта мои познания в истории закончились, и наконец, я попал к динозаврам. Динозавры оказались на редкость приветливыми и общительными, они понимали мою речь и согласились на мой план спасения – уйти подальше от места, где на Землю упадет метеорит, и хорошенько спрятаться – плана лучше в детстве я придумать не мог.

Когда я вернулся обратно, люди встречали меня ещё громче. Меня обнимали, целовали, носили на руках, громко кричали – «Эрон! Эрон! Спаситель динозавров!» Тут я увидел в толпе нескольких оседланных динозавров. Я, открыв рот, подбежал к ним, погладил их, особенно своего любимца – птеродактиля, и недолго думая, запрыгнул ему на плечи. Он со знанием дела плавно взлетел, и затем набрал скорость, унося меня в даль. Я визжал от восторга, наслаждаясь встречным ветром и стараясь коснуться облаков. Я спас динозавров – теперь все смогут летать и жить счастливо.

И сейчас, стоя в лаборатории, я особо завидовал себе маленькому – наивному, смелому, решительному. Маленький я сразу нажал бы на кнопку, чтобы посмотреть – что произойдёт. Настоящий я взвешивает каждое решение множество раз. Сейчас-то я понимаю, что путешествие в прошлое (в особенности такое отдаленное) невозможно, динозавров не спасти, и даже выполнив эту сумасбродную миссию, я бы вернулся в совсем другое будущее, создав множество временных парадоксов, и перекроив ход истории.

Обидно – когда я строил Машину – и то сомневался меньше. А сейчас… Наверное, мне не хватало поддержки: друзей, близких, громкой толпы. Здесь и сейчас происходит новая научно-техническая революция, сенсация, о которой никто не знает… Я с горечью решил, что именно так и появляются злые ученые из фильмов – бесконечно умные и бесконечно одинокие.

Зажмурился, словно ожидая взрыв и опустил палец на злосчастную кнопку. Всё произошло тихо и незаметно – никакого шума и даже щелчка, никакого светопреставления, никаких ярких диаграмм на большом экране. Лишь одинокое уведомление в терминале: «успешный запуск». Господи, моя посудомойка, и та работает эффектнее. Ну ладно, сам собирал, только самое важное.

Тишина. Ничто не разрывает тишину в герметичной суперзащищенной комнате. Ни одного сообщения. Машина вообще работает? Давящая тишина разливалась по комнате. Чтобы заполнить информационный вакуум, включил музыку.

Перепроверил системы ещё раз, очень странно – все они работают нормально. Терминал молчит, не желая выдавать даже прежние пять секунд. В чем же я ошибся?

Нашел! Большая антенна отказалась работать на прежней частоте, и её пришлось калибровать по новой. Терминал затрещал от нахлынувшего потока информации: текстовые сообщения, котировки с биржи, новости, ещё какие-то странные зашифрованные архивы. И даже бесформенные куски информации, которые мой терминал отказался интерпретировать.

Первым же делом я открыл котировки, и не поверил своим глазам – завтрашний день! Котировки прилетели из будущего, пройдя путь в двадцать семь часов. Мальчик во мне желал пуститься в пляс, но мне-ученому предстояло ещё многое узнать.

Вместо того, чтобы перестроить свою торговую стратегию на более крупные движения, с учетом суточных данных, я задался вопросом: смогу ли я изменить будущее, зная его. Вернее, так – что происходит с будущим, если оно стало другим, изменилось. Как разрешается временной парадокс?