Людмила Белаш - Слуги

Открылась дверь. Коридор был еле освещен, в дверном проёме стоял тёмный силуэт человека в длинном халате.

- Они убиты? - тихим и ровным голосом спросил вошедший.

Кого он спрашивал?.. Но ему ответили. Глуховатое посвистывание, птичий цокот, скрип. Горбатые тени, высотой до середины бедра, приподнимаясь и оседая, покачивались у его ног.

- А почему второй жив?

Щебет, тонкий свист, скрежет.

- Он не может быть женщиной, которая здесь жила. Тени вздыбились, протягивая к человеку шевелящиеся усики. Лео сделалось дурно, он чуть не сомлел.

- Хм, ну что же… Я доверяю вашему обонянию. Спасибо, я очень признателен вам за помощь. Ступайте.

Тени скользнули в коридор и исчезли. Мужчина подошёл к Лео почти вплотную и осветил его карманным фонариком.

- Снимите маску. Кто вы?

Лео назвался, запинаясь и гадая, куда его отправят - в тюрьму или в сумасшедший дом.

- Кто был ваш напарник?

Пришлось назвать и Крота. Бьющий в глаза свет мешал видеть лицо человека в халате, но некое мимолётное движение обозначило его досаду и замешательство.

- Печально… Впрочем, как говорят в Полинезии: «Своей цели непременно добьёшься». Кстати, вы тоже близки к достижению цели. Встаньте и посмотрите, как это выглядит.

Увидев Крота, Лео понял, что стало с Готвином. Газета не обманула. Здорово похоже на кислоту. Желудок Лео охотно вывернулся бы, но его владелец не имел обыкновения наедаться на ночь.

- Ладно, это я улажу,. - задумчиво молвил человек в халате. - А с вами что делать?

Лео покосился, отыскивая на полу пистолет. Унесли или далеко отбросили.

- Почему-то вы понравились моим друзьям. Ума не приложу, чем вы их очаровали. Скажите-ка, любезный, в каких отношениях вы находитесь со сьорэ Динке? Она, часом, не от вас отяжелела?

- От меня! - выпалил Лео, почуяв спасительную лазейку. Ему было невдомёк, какое значение это имеет, но интуиция подсказывала: «Сознавайся!» Мало ли, что до сего дня он год не видел дочь Крота!..

- Тогда всё ясно. Притом - вы впервые в моих кладовых… Тот, кто вас схватил, прекрасно читает следы и помнит запахи.

- Хорошенькие друзья! - истерически рассмеялся Лео.

- Теперь они и ваши друзья… а вот мне придётся решать, как распорядиться вами. Кроме друзей, у меня есть слуги - эти менее влюбчивы и на запах не обмирают. Итак, вы - вор…

- Я специалист по антиквариату. Особого профиля.

- Как ни назови, суть одна. Я - барон Меермонд.

- Видел вас по телевизору.

- Леонард, сегодня вы уцелели, но при такой специальности вы рискуете жизнью минимум раз в квартал. Бросьте ваш промысел и переходите ко мне. Целее будете.

- Ваша милость, я наводил справки. Ваши люди тоже…

- Раз в год, не чаще. А что вы хотели? Археологический дайвинг, сложные погружения, рейды в опасные и малоизученные места. Иногда - находки, вредные для здоровья.

«О да!» - Лео вспомнил, что стало с Кротом.

- Умеете пользоваться аквалангом? Владеете навыками спелеолога?

- Нет, что вы!

- Это поправимо. Дам кредит на учёбу, потом отработаете.

- Сколько будете платить? - напрямик спросил Лео.

- Здесь, с усопшим рядом… Идёмте в кабинет, побеседуем.

Стало легче душе, истерзанной ужасами этой ночи. Даже пот выступил, как благодатная роса на челе. Он запустил руку в правый карман…

«Оп! Это не платок».

…и тотчас затолкал найденный предмет обратно. Утереть лоб и ладонью можно.

«Кротёнок, лапочка, какая ты умница, что не запустила всё бельё в стирку! Я это пришью в кармане. Стальной нитью. Во всех своих штанах. Пусть обо мне думают что угодно. Зато живой!»

- Лео, у неё передышка! - весело объявил швед-аквалангист, взбежав по трапу и выглянув из двери. - Она зовёт тебя.

- Я предлагал оставить её в Адене, - напомнил барон подавленному Лео. - Ты отказался. Теперь мы прошли четыреста миль. Ближайший порт далеко позади. Уточните, сьер штурман.

- Скоро будем на траверзе Эль-Гайды, - процедил штурман с сильным германским акцентом. - Дальше, до Омана, - безлюдье. Хадрамаут, монсьер барон!

Позади стоявших у фальшборта деловито пробежал по палубе некто из друзей, волоча за лямку какой-то свой прибор и озабоченно похрюкивая. Лео наловчился различать их, но путался, когда они прикрывались от солнца обширными белыми шалями или фольгированной плёнкой.

- Лео, иди к ней!

- Посадочная площадка у нас есть, можешь вызвать с берега врача на вертолёте. За твой счёт.

- Вертолёт там найдётся, - штурман плюнул в Аравийское море. - А врач - навряд ли.

- Будь что будет, - обречённо махнул рукой Лео. Чем по уши влезать в долги, лучше положиться на

опыт бывалого шведа и книжку «Акушерская помощь. Пособие для пожарных, полицейских и спасателей».

Говорил Кротёнку: «Поезжай к дяде». Нет, упёрлась: «Я с тобой, я с тобой, мне страшно!» И в рёв: «У меня никого не осталось, один ты! Лео, не бросай меня!»

В самом деле, папу с мужем заели друзья. Двойной траур, депр в квадрате. Дядя - тот ещё хитрован: у него виноградная плесень, урожай под вопросом, жена с диафрагмальной грыжей, дети-неслухи беснуются. Значит, Лео, готовь денежки за место пассажира на частном исследовательском судне! «Твой ребёнок, твоя женщина», - как мило выразился Меермонд.

- Лео, она ждёт тебя! Ты скоро?

Между схватками есть паузы, можно пообщаться.

- Если я умру, - лепетала она, - ты должен знать: я не давала отцу ключи. Он их отнял и скопировал, когда я прибежала домой. Старая сволочь. В глаз мне двинул.

- А, и он тоже…

- Лео, - дочь Крота вцепилась в его руку, - ты не уйдёшь? Ты им сказал, чтоб повернули к берегу?

- Почему ты не сошла в Адене?

- Там арабы, я боюсь! Я хочу быть с тобой.

- Ничего, есть консульство; они бы помогли. Меермонд устроил бы всё как следует.

- О-ой, опять! -она сдавила руку Лео. - Берег близко?

Дизели силой в восемь тысяч лошадей гнали махину вперёд и вперёд. Какое там свернуть! Чем быстрее судно придёт к Мозарским островам, тем меньше расходов на экипаж, персонал и прочее.

Дочь Крота кричала, упираясь руками и ногами; лицо её краснело от потуг, губы отливали синевой, на шее набухали вены. Хотя кондиционер гудел во всю мочь, она обливалась потом. Когда она задерживала дыхание, Лео кидало в панику и он едва справлялся с собой, чтобы не бегать от стены к стене.

Друзья, пришедшие посочувствовать роженице, сидели рядком в сторонке, чирикали; усики их взволнованно извивались.

Стоило Лео представить, что у Кротёнка осложнения в родах, как он ощущал приближение обморока.

Он выбрался на палубу отдышаться. Здесь шпарило под сорок градусов, небо обжигало глаза, металл под ногами был накалён, как плита на камбузе. Лишь в тени ощущалось веяние моря. Несгораемый и жаропрочный барон продолжал обсуждать со старшиной водолазов план предстоящих погружений.