Александр Сивинских - Бикфордов узел

Птер к месту сбора прибыл последним. Так уж у него было заведено; а может, попросту отставал его биологический хронометр. Сложив крылья, Птер рыбкой нырнул в окно и проехался на полированном животе по полу, медленно вращаясь по часовой стрелке. Уткнулся головой в стену, вскочил и чинно со всеми раскланялся. Треща карбоновыми перьями, начал устраиваться в кресле. Крылья, даже сложенные, здорово ему мешали. Крючки на кончиках цеплялись за мохнатую обивку (кресло возмущённо попискивало), хвост топорщился и пружинил… словом, идея усесться оказалась не самой удачной. Коллектив терпеливо ждал. В конце концов, Птер сообразил, что выглядит глупо, выбрался из кресла и прислонился к стене.

- Есть мнение, что я уже здесь, - сообщил он.

- Мы заметили, - сказал Кабальеро, подкручивая кончики усов. - Заметили.

Пони и Чёртов Стальной Кузнечик будто того и ждали, сейчас же приветственно замахали Птеру конечностями. Тот в ответ пощёлкал клювом, после чего прикрыл крылом глаза. Это означало, что он ослеплён красотой Пони и умом Кузнечика. Чёртова и Стального.

- Друзья! - торжественно возгласил Кабальеро, дождавшись окончания ритуальной пантомимы. - Я собрал вас для того, чтобы объявить: мы идём искать человека. Человека.

На минуту воцарилась благоговейная тишина. Лишь тихонько гудели гироскопы в утробе умнейшего по эту сторону Рипейских гор металлического насекомого да покряхтывало кресло, расправляя помятые Птером шерстинки.

Кабальеро, воинственно топорща усы, ждал реакции.

- Смелое заявление. Думаешь, нам это по силам? - скептически спросил Чёртов Стальной Кузнечик.

- Пусть лошадь думает, у неё голова большая, - очень ловко парировал Кабальеро и повторил в своей обычной манере: - Большая.

Взоры немедленно обратились на Пони. Та кокетливо тряхнула каурой чёлкой и притопнула копытцем.

- Я не впо'уне у'ошадь, миленький. Скорей у'ошадка.

Заявление всеобщей любимицы возражений не вызвало. Даже напротив. Птер переступил с лапы на лапу и изрёк:

- Более того, есть мнение, что голова Пони даже несколько меньше твоей собственной, Кабальеро. Саранчук, дружочек, рассуди нас.

Чёртов Стальной Кузнечик, коротко прострекотав, выдвинул узкофокусный оптический рецептор на две трети длины. Сначала в сторону Пони, затем - в направлении Кабальеро.

- Именно так, - важно сообщил он. - Округляя до ближайшего целого - на шестнадцать процентов.

- Не сомневался, - с ироничной усмешкой сказал Кабальеро, - я и не сомневался. Это было иносказание. А может быть, даже силлогизм. Силлогизм. Но сейчас речь не о том. Речь сейчас о том, что я намерен отправиться в поход. Как уже говорилось, искать человека. Уверен, никто из вас не бросит меня в этой ситуации, друзья.

- Есть мнение, что ты уверен правильно, - сказал Птер. - Во всяком случае, я не брошу.

- И я, - сказала Пони.

- Ни при каких обстоятельствах. - Чёртов Стальной Кузнечик переплёл усики в тугой хлыст, что служило подтверждением высочайшей серьёзности его слов. - Но позволь вопрос. С чего ты взял, что мы сумеем его найти? Вернее - найдя, сумеем опознать? Не то чтобы я сомневался в естественности и коммуникабельности нашей лошадки, собственном уме, твоей неутомимости или зоркости Птера… Но для решения столь сложной задачи могут понадобиться совершенно иные качества.

- И навыки, - добавил Птер.

Кабальеро снова покрутил ус, упёр руку в бок, отставил в сторону ножку и заявил:

- Этими качествами и навыками всецело обладает ваш покорный слуга. Я его узнаю. Я почую его. Вот вам крест! Крест.

Пони внимательно посмотрела на руку Кабальеро, потом на другую - упёртую в бок - и уточнила:

- Опять сиу'огизм?

- Скорей метафора, - без особой уверенности ответил Кабальеро. - Впрочем, неважно. Неважно. Потому что выступаем мы немедленно. И вот ещё что: поход будет проходить под девизом «Цивилизованная охота гвардейцев-раскольников».

Он звонко прищёлкнул пальцами. Стены места сбора гвардейцев-раскольников тут же исчезли, истаяли, как сухой лёд на солнце. То же произошло и с окнами, только чуть позже. Несколько мгновений после испарения стен прозрачные параллелограммы ещё висели в воздухе, опираясь лишь на воображение Кабальеро. Но скоро пропали и они. Крыша, привязанная к серебристому эллипсоиду аэростата, рванулась вверх.

- Есть мнение, что сей замысловатый тандем достигнет стратосферы, - сказал Птер, следя за крышей и аэростатом круглым глазом.

Желающих возразить ему не нашлось. Всё-таки Птер был очень крупным специалистом в вопросах машущего и планирующего полётов. Не говоря уже о пикировании.

Эрудированный Чёртов Стальной Кузнечик включил фонарь, без которого, как известно из античной истории, человека нипочём не отыскать, и компания тронулась в путь.

- …А разве крыша сейчас пикирует? - минуту спустя сварливо спросило мохнатое, будто медведь, кресло, в котором так и не сумел устроиться Птер.

Ответа оно не дождалось. Друзья были уже далеко. Пробурчав «шовинисты вы, а не гвардейцы-раскольники», кресло зарысило в сторону ближайшего грибного леса - пастись на рыжиках и рядовках да бегать взапуски с венскими стульями.

Первое препятствие цивилизованные охотники встретили буквально сразу. Или чуть позже. Дорогу им преградило существо гигантского роста и не меньшей ширины. Так мог бы выглядеть муравейник, чьи обитатели поставили перед собой задачу соорудить максимально антропоморфное жилище и заметно в том преуспели. Оплывшие верхние конечности, конусовидное тулово, голова как сенной сноп. На красновато-коричневой поверхности «муравейника» наблюдалось некое движение. Зоркий Птер, всмотревшись в грузную фигуру, нерешительно предположил, что существо не есть субъект. Скорей, это объект, колония простейших, наподобие полипов. Саранчук, который любил точность во всём, воспользовался усиленным светом фонаря и объективом с сорокакратным зумом, чтобы выяснить правду. Завершив изучение «муравейника», он объявил, что да, это колония, однако колонисты отнюдь не простейшие, скорее наоборот. Растолковать свои слова он не успел, потому что в головной части объекта образовался тёмный провал, откуда громом зазвучало:

- Ну, что замерли, быстроживущие? Демона Уотермена никогда не встречали? Айда ближе. Будем знакомиться.

Не без робости гвардейцы-раскольники подступили к Демону Уотермена: уж больно был велик! Вблизи выяснилось, что он целиком состоял из мириадов крошечных эльфов с крылышками. Малютки - каждый размером с майского жука - прижимались друг к дружке плотно-преплотно, точно икринки в груде анчуевского кучугура. Однако торчащие наружу ручки, ножки, головки и крылышки активно шевелились, личики гримасничали, а ротики что-то бормотали. Вследствие этого вокруг Демона Уотермена стоял непрекращающийся шелест. Иным человечкам удавалось выбраться из кучи-малы наружу, и они взлетали вверх, для того чтобы с победным писком усесться на макушку существа-обиталища. С самого низу колонии вырывались редко, слишком велико было давление.