Павел Шумил - Дом Командора

— Отпечаталось?

— Ничего. Только наш с Мириту разговор. Две минуты.

— О чём?

— О мальчиках, — покраснела Мириту.

— Так какие проблемы?

— КАК он там отпечатался?

— Постойте, так он и сейчас всё запоминает? — насторожилась Анна.

— Ма, не держи нас за киберов. Мы его по Трепеду скопировали, оригинал на Лунной базе, — Мириту решила, что самое время подлизаться.

— Ладно, как он запоминает? — стояла на своем Анна.

— КРИ, Лю-алгоритмы… Тёмный лес. Мы и привезли его сюда, посмотреть нашими методами.

— По молекулам разобрали. Никаких следов какого-нибудь регистратора. — ответил Артём. — А теорию диссипации информации я не изучал.

Анна перевела строгий взгляд прокурора на Командора.

— В двух словах это не объяснить, — пожал крыльями тот. — Только на семь принципов Сунь-Си-Тао часа два надо. А об уровнях абстрагирования при заполнении информационных полей надо с самим Августусом Ломбой говорить. Я понимаю только самый простой, первый, конкретный уровень.

— Ну.

— Представь, перед тобой дверь. На ручке — отпечаток пальца. По расположению отпечатка ты можешь представить, как лежала рука на ручке двери. По руке — как стоял человек. Изучаешь далее отпечаток. Узнаешь, как давно он был оставлен. По времени суток и по тому, выгорела или нет краска на двери — падали ли на дверь солнечные лучи. То есть, выясняешь уровень освещения. Дальше начинается сбор и структуризация рассеянной информации. Например, по отпечатку пальца или по анализу генома отшелушившихся клеток кожи в отпечатке на ручке ты находишь по базам департамента здравоохранения человека. По другим базам собираешь по нему информацию. Как выглядит, как причесывается, какую одежду носит, какую обувь предпочитает. И вот уже у тебя картинка человека у двери, построенная с высокой степенью достоверности.

Вся эта информация структуризируется в связанные между собой таблицы — информационные поля. Дальше надо абстрагироваться — взглянуть на эти поля сверху — и построить поле из этих полей. Будет ясно, что чего-то не хватает. Надо искать это что-то и достраивать картину.

Второй уровень — это уже как анализ голограммы. Каждый факт несет информацию о всей картине. Но сам по себе непонятен и малозначителен. Только анализ всех вместе… Например, если на стене висят старинные часы, это еще ни о чем не говорит. Но если и вся остальная мебель старинная, и одежда древнего фасона, это говорит об эпохе. Но тут я уже ничего не понимаю.

— Ладно, проехали. Пистолет — вернуть с благодарностями. По почте, без личного контакта. Тёма, попроси Мрака проследить, чтобы обошлось без накладок. Но я хвостом чувствую, это не всё, — заключила Анна, не спуская глаз с Командора.

— Анна, ты скоро дыру во мне взглядом прожжёшь. Не посылал я никого на Землю. Если бы и посылал, он бы не стал из скорчера по Странникам палить.

— И не собираешься?

— И не собираюсь. Незачем. Вопрос всем: Скажите, что вы все думаете про эту лекцию?

— Именно! — вступила Анна. — Мраку она тоже не понравилась, как по нотам сыграна. И этот кибертехник рядышком.

— Катрин видела ролик?

— А толку? Ей прямой контакт нужен.

— Думаете, сестренок проверяли?

— А ты не думаешь?

— Если так, кто мог проверять? Если бы перед Комконом засветились, за сестренками раньше началась бы охота, а не тогда, когда их Гром в Замке засек. Людены тоже ещё ничего не знали. Остаётся — кто?

— Камилл. Что мы знаем о Камилле?

— Киборг, физик. Несостоявшийся люден. Сам себе сообщения в прошлое через нас посылал. Зачем ему проверять Мириамочек?

— Ему-то как раз есть смысл проверить, насколько адекватно они смотрятся. Для этого и кибертехник появился. Но с Камиллом всё не так просто. У них, на Земле-1, собачья стая всяких контролирующих служб. Комкон, Комкон-2, Комиссия по научной этике, Институт чудаков, которые Людены, опять же…

— Да. И Камилл. Нечеловек, по крайней мере все так говорят. А власть у него побольше, чем у многих не последних людей.

— И что же с Камиллом?

— Есть у меня одна версия. Он должен быть под присмотром этих… служб безопасности. Но на первый взгляд этого не видно. А если предположить, что Камилл — сам по себе спецслужба. Специалист по безопасности глобальной компьютерной системы. Может быть, даже почти наверняка, сам часть этой системы. Ну и, попутно, специалист по контактам с машинным, негуманоидным разумом. Тогда всё, что он делает для нас, он делает в порядке служебных обязанностей. Это КОНТАКТ.

— Между прочим, я оттуда родом, — обиделся Командор. — Хорошо, пусть контакт. Даже, скажем, КОНТАКТ, — он указал пальцем в потолок. — Мы об этом знаем и к этому готовы. Каковы его мотивы, кроме служебных обязанностей? Человеческих чувств у него, допустим, нет. Остаётся чисто научный интерес. Пока мы не лезем в их внутренние дела, ну, почти не лезем, он будет работать по общему плану. А потом мы можем предложить ему научный обмен. С умом, чтобы они сами себе не навредили. Да и ему лично тоже кое-что можем предложить. Как вы думаете, он не откажется стать драконом?

— Откажется, — в один голос сказали Мириамочки. Драконы молча кивнули головами.

— Хорошо, а от нового тела? Такого, как у вас?

— Пап, он хочет люденом стать. Но, чтоб при этом киборгом остаться. А — никак… Или — или. У него на этой почве в конце восьмидесятых депрессия разовьется.

— Значит, ложная тревога? — заключила Анна.

— Будем аккуратны. Никаких действий сверх плана, никаких рейдов в их компьютеры сверх необходимых для дела. А там посмотрим по обстоятельствам. Всё? Тогда я загляну на минутку к научникам и к себе. Будут ещё вопросы — не стесняйтесь.

В том, что вопросы будут, особенно у Анны, Командор не сомневался. Анне разрешение «не стесняться» не требовалось. И к научникам Коше идти не хотелось: выводя свои новые формулы, Командор опять немного схалтурил, кое-что вписал по интуиции, не утруждая себя строгими доказательствами. Лучше подождать, пока молодёжь сама заполнит лакуны. Не признаваться же, в самом деле, что Великий Дракон несколько… переел, и теперь организм хочет поспать.

Виктор Борисович колебался недолго. За смерть девушек придется отвечать — это ясно. Но сопутствующие обстоятельства… Одно дело — несчастный случай во время аварийно-спасательных работ. И другое — полная катастрофа. Гибель звездолета, гибель людей, срыв программы и потеря нескольких лет. Стажеры уже начали действовать. Тормозить их самодеятельность не стоит. Наоборот, надо придать ей официальный статус, но взять под строжайший контроль. Тогда во всех протоколах время реакции на аварийную ситуацию будет указано в минутах, если не секундах. А не часах. Оперативность — это пока единственное, что спасатели пока могут записать себе в плюс.