Даниил Апасов - Параллельно задавая вопрос. Под покровом единства. Корректировка. Лунные тени. Звезда. Понимания ноль

Столько вони было поднято! От Криса довольно-таки быстро отстали, но то, что творилось в универе после, сильно изменило его сознание. «Конечно, люди стремились к объединению, справедливости, к мести и, естественно, скорби по-своему одногрупнику. Чья-то смерть всегда объединяет людей. Мы же не родились с вашим видением мира. Либо вы нас переубеждаете, либо отчисляете», – пришёл к выводу Кристофер, перекусывая во дворе универа. Из-за того, что люди поддались стадному чувству, всё прошло куда болезненней, чем могло бы. Ужесточение правил касаемо смертей студентов, открытый разовый набор в антисоюзники и вот это всё. «А ведь если бы они вникли в суть этой программы, то слушали бы только своё внутреннее „я“. Никаких лидеров и организаторов. Думать о том, что на каждой сходке ответственность ты будешь нести только сам за себя. Никто тебя не спасёт и не на кого будет показать пальцем. Вроде это и делает настоящий мужик или неглупая дама, – продолжая есть, размышлял он. – Я не такой слабый, как они. Смог справиться со своими чувствами и просто скорбел в одиночку. Может, они и были правы, что Алекс умер из-за произвола антисоюзников. Расследование же не стояло на месте, можно было и каждому по отдельности во всём разобраться, раз вам так не терпелось. Нет же. Теперь у вас плохая характеристика и отчисление из универа. Вам хотели объяснить, что друзья делают вас слабее. Доверять кому-то – это плохо кончается для вас же самих. Ты никому не нужен в этом мире. Живи свою жизнь, отвечая за неё сам. Те связи, которые ты создал в прошлом, на самом деле повод только для грусти. Ведь ты много раз обжигался, полагаясь на них. Они огорчали тебя множество раз. По-настоящему быть свободным и счастливым можно лишь в одиночестве. Точнее, только в гармонии с самим собой».

После того случая, помимо ужесточений, сделали и ряд изменений в лучшую для студентов сторону. Наняли больше психологов. Создали подработку для студентов, которая подразумевала общение со всеми, но только тет-а-тет и определённое количество времени. Кристофер продолжал общаться с парой друзей вне универа и общаги. Хоть он и захотел после всего пойти в антисоюзники, Макс его отговорил. Далеко не всё, что о них известно, действительно так. Накануне выпускного Крис сидел в своей комнате в полном одиночестве. Мысли всё ещё терзали его. Правильный ли выбор он когда-то сделал, поступив сюда? Он был независим и силён. Благодаря этому знания, которые он получил, были лично его, а не списаны у одногруппников. Всё было вроде бы хорошо, но желание быть частью чего-то навсегда осталось глубоко внутри. Впереди его ждала реально взрослая судьба на работе, в которой за это чувство платят жизнью.

Алекс демонстративно встал напротив скамейки со стаканом и приготовился толкать речь. Его зрителями и по совместительству друзьями были Клер, Роберт и Джессика. В парке, где они находились, уже смеркалось, но народу было достаточно. Выдерживая неловкую паузу, он все же приступил к тосту:

– Дорогие мои друзья! Я хотел бы поднять этот бокал за то, что мы все сегодня здесь собрались. Наши судьбы чудом переплелись в университете, если не считать судеб особенных, сидящих на этой скамейке, людей. С тех пор я просто жизни без вас не представляю. Давайте же все… То есть только я… «Давайте выпьем этот фруктовый напиток», – последнюю фразу он сказал чуть громче, чтобы не нарваться на штраф за распитие и:

– За нашу крепкую и нерушимую общую судьбу… т. е. дружбу! Ох, этот алкоголь. В общем, смысл вы уловили! Пьем, пьем, пьем!

После его слов ребята специально выдержали паузу, будто они не с ним, но потом, не сдержав смех, привлекли к себе внимание, казалось, всего парка.

– Молодец, Алекс. Проспорил – и всё выполнил в тот же день. Надо с тобой это почаще делать, – продолжала издеваться над ним Джессика.

Они решили сменить место отдыха по настоянию Алекса, хотя тот был человек далеко не закомплексованный. Пока они шли по аллее, Роберт с Джессикой стали что-то активно обсуждать, и отдалились от ребят. Клер тем временем завела разговор со своим хорошим другом:

– Классную речь толкнул, а говорил, что при моём парне ты стесняешься вести себя как обычно.

– В смысле? Ты это опять так шутишь? Я говорил вообще-то обратное. Я просто не знаю твоего парня настолько, как вас, чтобы понимать, что ему понравится, а что нет. Ты же знаешь, что я без ко…

– Бла-бла-бла. Ладно, я поняла. Твоё странное отношение к Роберту я уже слышала. Даже я уже устала тебя по этому поводу пилить, – она закончила свою фразу, и Алекс решил выдержать паузу, как он любил иногда делать. Ему всегда было, что сказать Клер, или что обсудить, но, не успев начать говорить, он услышал странный тон в её голосе:

– Знаешь, Алекс, а ведь твои слова меня зацепили, даже странно. Каким же мы чудом так встретились, что по прошествии четырёх лет стали такими понимающими и хорошими друзьями?» Как это ни странно, но все остальные в этой компании уже лет пять не задавались таким вопросом.

– Да, я и правда благодарен судьбе, что наши жизненные пути пересеклись. У меня кроме вас с Джессикой, по сути-то, и нет друзей…

– Ой, да что ты начинаешь тут нюни распускать. Если бы тогда, в метро, я не заговорила бы с тобой по пути в общежи…

– Кто с кем ещё тогда заговорил – стал шутливо хмуриться Алекс, и они вместе начали вспоминать тот самый момент…

Был обычный серый день, когда одногруппники вышли с последней пары и разбежались кто куда. Алексу, по большому счёту, не были интересны новые знакомства и друзья. У него были очень хорошие старые, и он вполне был доволен таким положением дел…

– Какие-то у тебя воспоминания слишком глубокие, Алекс. Можно же просто вспомнить, как мы, находясь в переходе метро, случайно оказались рядом, – продолжала говорить Клер, смягчая голос.

Она была, на первый взгляд, совсем обычной девушкой. Общительной, весёлой, открытой для нового коллектива. Это было особо заметно, в связи с относительно недавним поступлением на первый курс. В том переходе она лишь стала общаться с новым для неё человеком, и, тем более, одногруппником, но Алекс почувствовал в ней тогда что-то очень эксклюзивное, и после этого ни на секунду не прекращал так думать.