Иван Яцук - Родственник из другой Вселенной

– Не разговаривайте со мной, как с учеником, – сурово ответствовал советник. – Это мы давно проходили. Есть случаи, когда ради высшей цели можно нарушить закон.

– Это что-то новое вы говорите, господин советник, – усмехнулся Истрин. – Советник губернатора допускает нарушение закона! Я знаю, что есть другие установки на планете Земля: закон суров, но это закон; Платон мне друг, но истина дороже; протягивай ножки по одежке и так далее. Ну да ладно, не будем об этом. Так какие затраты не укладываются в рамки законов и смет?

– Я даже не знаю, как с вами дальше беседовать, – печально сказал Бояров. Приняв сперва личину иезуита и поняв, что это не играет, он вдруг мгновенно, как на эстрадном концерте, сменил маску. Теперь на Истрина смотрело усталое лицо измученного нервотрепкой и боязнью за свою жизнь посольского дьяка времен Ивана Грозного. – С вами говорит ближайший помощник губернатора, а вы меня экзаменуете, как мальчишку…

– Хорошо, я не буду вас экзаменовать, –сухо сказал Истрин, – что вы конкретно хотите?

– Я уже вам сказал, что есть много организаций и предприятий, которые не так успешны, как вы. Им надо помочь встать с колен, как говорится. Поэтому губернатор хочет создать некий неофициальный фонд для таких случаев, – елейной струйкой лилась скупая мужская жалоба, похожая на похоронный бабский плач. – Если он сможет что-то дать, тогда он может и потребовать. А пока у него нет никаких рычагов управления и стимулов. Так у нас на Руси не делается. Все привыкли, чтоб хозяин что-то дал, а иначе никто не будет подчиняться. Ну а мы, его помощники, мыкаемся с протянутой рукой, принимаем на себя весь негатив.

– Хм, странный вы, однако, советник и странные у вас функции, – ответил насмешливо Истрин. – Это все, что вы можете посоветовать губернатору в области экономики?

– Роман Николаевич, – опять меняясь, как ушлая ящерица, нетерпеливо и с твердыми нотками в голосе сказал Бояров, – Губернатор убедительно просит вас перечислить в этот фонд 500 тысяч гривен. Добровольно. Больше – сколько угодно, а меньше никак нельзя. Вот банковские реквизиты – советник достал из кейса лист бумаги и протянул ее Истрину.

– Передайте вашему Вячеславу Степановичу, что у меня фирма, а не благотворительная организация, – выпрямившись в кресле, жестко ответил Роман Николаевич, не беря в руки бумагу. – Пусть скажет, что надо сделать на эти 500 тысяч, и мы после консультаций со своими специалистами, скорее всего, сделаем это. Иначе у нас ничего не получится.

– Тогда и вы не рассчитывайте на нашу помощь, – сказал Бояров, положив лист в кейс.

– А мы ничего у вас и не просим.

– Пока, – многозначительно сказал советник. – Вы говорите, что у вас нет проблем? Очень хорошо. Но они вскоре могут появиться.

– Если у нас появятся надуманные проблемы, – спокойно ответил Истрин, – то у вашего губернатора их появится вдвое больше. И у вас тоже. Вам никогда не приобрести участка, на который вы незаконно рассчитываете.

– Вы угрожаете губернатору?– с расстановкой спросил Бояров, опять приняв обличье смиренника. Так, наверно, каверзно спрашивал астронома Джордано Бруно на суде хитроумный инквизитор: « Скажите, а правда ли, что вы утверждали, что будто наряду с Землей есть еще множество других миров, населенных людьми?», и получив положительный ответ, удовлетворенно и многозначительно смотрел на остальных судей, которые должны были по достоинству оценить его ловкий, обходной маневр.

– Я советую губернатору действовать сугубо экономическими методами в рамках, которые предоставляет ему закон. И не пользоваться сомнительными услугами человека, который через пень колоду проучился три года в Донецком университете и купил диплом за две тысячи долларов, а также находился под следствием по делу о незаконной продаже квартир, но вывернулся.

– Вы за эти слова ответите!– прошипел Бояров, сохраняя внешнее спокойствие. В его глазах сверкнул мстительный огонь вассала, который знает, что гнев сюзерена немедленно и неотвратимо обрушится на ослушника и будет жестоким и беспощадным, и тогда уж он, вассал, возрадуется и возместит урон своему самолюбию. Советник быстро закрыл кейс и с достоинством поруганной, но требующей отмщения чести, вышел из кабинета.

– Чем ты его оглоушил?– спросил Соколан, заходя в кабинет, – выплыл красный, как спелый арбуз.

– Гонец от губернатора, – пояснил Роман, – пришел попросить немножко денег: всего-то полмиллиона.

– Ну и что ты ответил?

– Ты же сам видел. Грозился, что у нас будут проблемы, а я ему напомнил о его славном прошлом – так и разошлись.

– Откуда тебе известно о его славном прошлом?– подозрительно спросил Юра.

– Ты же знаешь о моих способностях работать с компьютером. Ловкость рук – и никакого мошенничества.

– Странный ты, Рома, человек. Странный и непонятный. Что-то постоянно мне недоговариваешь. У тебя такие замашки и такие рассуждения, как будто ты с другой планеты прилетел.

– Ну да, с другой. Эта планета находится на расстоянии в 700 миллионов световых лет от Земли, – со смехом ответил Рома.

– Тебе смешки, а у меня волосы встают дыбом, когда я иногда смотрю на тебя спящего. И способности у тебя такие, каких ни у одного парапсихолога не найдешь.

– Я тебе скажу по секрету, что я из давней семьи славянских колдунов-волхвов. Их еще называли характерниками. Они являются хранителями древних знаний. Вот откуда мои способности. Я обладаю даром предвидения. Я, например, предвижу, что нас завтра-послезавтра пригласит к себе мэр и будет просить помочь, а на самом деле хочет поживиться за наш счет.

– Я и без всякого дара предвижу, что к нам зачастят всякие власти, благотворительные фонды и прочие бандиты, – без улыбки ответил Соколан. – И больше всего меня возмущают благотворители. Ни в один фонд я не верю. Чтобы стать благотворителем, надо быть очень богатым человеком и отойти от дел – раз. Во-вторых, иметь твердые моральные устои – это два. Надо сильно любить людей, верить в них, веровать в нечто большее, чем наши обычные желания и представления о жизни.

– А разве ты не мог бы стать благотворителем?– лукаво спросил Роман.

– Пока не могу. Я слишком занят делом. И таким делом, которое полностью противоречит сути благотворительности. Самое лучшее, что я могу сделать – это не отнимать у нищего его суму; не ловчить, не добывать деньги любой ценой, не убирать с дороги конкурентов нечестным путем. Само наше дело – это дело честное, нужное людям. В этом состоит наша благотворительность, лично меня это поддерживает в работе. Приходится иногда помогать и материально, но мы не афишируем нашу благотворительность. Когда я стану стариком, я тогда организую благотворительный фонд, но никогда не буду пиарить себя.