Владимир Перемолотов - Тесные контакты четвертого рода

Эркмасс подался вперед. Камни ударились о броню, и ему на мгновение показалось, что рыцарь вздрогнул в растерянности, но это только показалось. Косоносец почувствовал удар, и его голова повернулась к злым обидчикам. Кусты, что до поры скрывали их, снесло и те стояли перед ним голые, словно статуи в осеннем саду. На мгновение Железный Рыцарь замешкался, выбирая с кого начать и тут третий камнемет, словно ждавший именно этого момента, плюнул камнями в затылок бронированному чудовищу. Удар заглушил треск горящих деревьев, но камни отскочили, скрежетнув по металлу.

— «Колдовство», — подумал Эвин. — «Он заколдован!»

Это, похоже, поняли все.

— Колдовство!

Это слово объяснило неуязвимость врагов и заменило приказ. Поняв, что победить они не смогут, каждый вспомнил, что смертен. Люди, престав быть солдатами, бросились врассыпную.

Среди них белыми пятнами выделялись те шестеро, что так и не успели ни одеться, ни взять оружие.

Грохот был таким, что не услышать его было невозможно. Я вскочил, вертя головой. Над лесом, левее нас, на той стороне Днепра вверх поднималось черное облако, внутри которого мелькали огненные полосы. Они медленно шли по кругу, и я тут же подумал, что кто-то закрутил в том месте огромную юлу. Цвета там менялись, но среди них не оказалось ни одного прохладного, только желтый, алый, малиновый… Хотя это произошло слишком далеко, мне показалось, что запахло горелым.

— Это где?

Вопрос естественный, хотя и дурацкий по сути.

— Не знаю. Зато знаю кто. Это те, кто попытал счастья с другой стороны.

Ченова невидимка сама собой то вспыхивала, то тухла. Бежать туда с одной невидимкой на двоих я посчитал глупостью, да и не успели бы… Все, что там могло произойти уже произошло. А вот послать «воробья» следовало. Не из любопытства, а чтоб спасти тех, кто еще остался в живых после этого, хотя…

«Воробей» поднялся выше, и тепе Изображение слегка подрагивало, но и так все было понятно.

Мясорубка.

Другое слово мне в голову не пришло, когда я увидел, что там произошло. Черная, обугленная поляна, а на ней — тела, тела, тела. Кто-то там шевелился, кто-то лежал неподвижно. Вперемешку с людьми лежали куски искрошенного дерева, а вокруг, по бокам вертикальными факелами горели деревья. Дым от них длинными траурными лентами уходил в сторону города. Там, вероятно, уже догадались, что это значит. Чен сквозь зубы выругался.

— Где они?

Я пустил «воробья» по кругу, но не нашел.

— Тихо! — остановил меня Чен. — Тихо!

Он поднял голову, вслушиваясь в ветер.

— Слышишь?

Я покачал головой. Он рывком повернул меня в нужную сторону. Среди негромкого лесного шума, который я уже привык считать тишиной, появился новый звук. Он не становился громче, но явственно присутствовал в воздухе. Пять секунд Чен медленно поворачивал голову, отслеживая движение, потом выхватил планшет и пальцем на экране прорисовал путь кибера.

— Масштаб мельче. Экстраполяция!

Картинка на экране послушно уменьшилась, вобрав в себя город, в который и уперся желтый палец.

Эвин не знал, сколько времени он пролежал без души в теле. Только что перед глазами у него Злые Железные Рыцари расправлялись с панцирниками, и грохот вместе с криками людей метался по поляне, а теперь перед глазами было только исчерченное дымом небо и тишина.

Он попробовал шевельнуть руками. Получилось. Попробовал встать. На груди лежали ветки и почему-то три копья. Несколько мгновений в голове пальского дворянина крутилась куцая мысль, не означает ли все это, что он умер, но не додумав её до конца человек просто отбросил все это в сторону.

Врагов на поляне уже не было. Тут оставались только свои. Несколько человек бегало, разевая рты, но он ничего не слышал. Держась руками за бревна Лоэр сделал несколько шагов и остановился, увидев во что превратилась поляна. Камнеметы стали грудами бревен, вокруг которых лежали панцирники. Главный козырь эркмасса оказался битым.

Кто-то ударил его по плечу. Эвин, с трудом удержавшись на ногах, обернулся. Незнакомый панцирник беззвучно прокричал что-то и махнул рукой в сторону. У последнего уцелевшего дерева стоял эркмасс и один из Братьев. Монах горестно вертел головой и неслышно причитал, глядя на то, что осталось после битвы, а Кори зло скалил зубы, призывно взмахивая рукой. Опершись на плечо солдата, Эвин захромал к градосмотрителю. Тот крикнул, но Эвин покачал головой, показывая на уши.

— Не слышу.

Ни слова не говоря, эркмасс ухватил его за шею и дернул за подбородок. За ушами щелкнуло, и мир наполнился звуками.

— Они ушли к городу!

Один из уцелевших братьев, Лоэр узнал Среднего Брата Черета, пробормотал:

— Карха теперь им защитник!

Никакой психологии в головах у киберов, конечно же не было, но нельзя было не учитывать здравомыслия тех людей, которые моделировали поведение этих железок в бою. Они никак не могли пройти мимо мысли, что сражаясь с врагом, для скорейшего достижения победы вполне можно использовать вражеские внутренние коммуникации. В нашем случае, когда дорога к городу вела через лес, киберы, вместо того, чтоб таранить деревья просто обязаны были воспользоваться дорогой, на которой мы стояли.

Той самой, на которой мы оставили кучу сцепленных друг с другом парализованных людей.

Мы с Ченом это поняли одновременно и, подтверждая самые скверные опасения, шум изменил направление.

Киберы словно согласившись с нашими мыслями, свернули к дороге.

Если кто-то вам скажет, что бегать с тридцатью килограммами за спиной со скоростью ветра невозможно — смело записывайте такого субъекта в лжецы. Когда понимаешь, что от твоей скорости зависит жизнь многих, очень многих людей, многое из, на первый взгляд невозможного, все-таки становится возможным, что еще раз подтверждает тезис об относительности всего того с чем нам приходится встречаться в этой жизни.

Мне показалось, что нам с Ченом хватило пяти минут, чтоб добежать до лагеря схватить по комплексу и вернуться. Во всяком случае, этого времени киберам хватило как раз для того, чтоб выйти к берегу.

К этому моменту их там было уже трое. Не знаю как для Чена, а для меня это оказалось неприятной неожиданностью.

Первый выбрался на песок и развернулся. В стороны полетели ветки, и упало невесть как удержавшееся на нем копьё. Следом за ним из промежутка между деревьев показался лоб его товарища. Третий выкатился следом за вторым. Секунд двадцать они стояли, словно совещались.