Олег Пискунов - Последний артефакт

Истребитель неумолимо падал на Сардай. Тормозные двигатели отказали после первого же попадания. Вышло из строя практически все вооружение, только генератор защитного поля еле — еле справлялся с защитой пилотской кабины. Мне перебило правую руку, сорвавшимся верхним монитором. Когда я пытался выполнить крутой вираж, он выпал из крепления и винтом полетел на меня. Невесомость не спасла. И я с огромным трудом удерживал машину. Одно неверное движение и сгорю в атмосфере Сардая. Компьютер отказал после пятнадцатого залпа. Надо же, я и не думал, что «Копан-3» сможет выдержать такую огневую мощь. Впрочем, теперь какая разница. Если я не сгорю в атмосфере, то разобьюсь при посадке, или… Об этом лучше не думать. Сардай всегда отличался удивительной дипломатией. Хорошо будет, если меня просто расстреляют. А если нет — местные медики — палачи так исскустны, что могут разобрать организм человека по частям, при этом жертва будет в полном сознании. А если они еще и узнают, что я член Имперского Дома….

Идиотская война и я, недоносок — геройства захотел. Я записался в эскадрилью «Золотая молния» под псевдонимом. И отец — Император ничего об этом не узнал, официально — я уехал в круиз. Так что никто из моих сослуживцев не знал правду обо мне… И конечно же меня сбили в первом же бою. Хотя это была не война, а так пограничный конфликт первого уровня. Конфликт с Империей Инсектов. Мой эскорт погиб мгновенно. Я же сбил восемь вражеских истребителей. Последних двоих фактически на ручном управлении. Девятый истребитель, судя по боевой раскраске, командир эскадрильи, всадил в мой «Копин-3» целую очередь скортерных снарядов. Мои двигатели захлебнулись. Я пытался уйти в гипер-космос, но назойливый инсект достал меня и там. Он мог разделаться со мной почти сразу же, но похоже игра больше забавляла его. Конечно, меня бы тоже забавляла, если бы я был хищником.

Еще один скортерный удар выбросил мой несчастный кораблик из гиперкосмоса радом с Сардаем. Инсект зашел мне в хвост и с помощью гравизахватов направил израненный истребитель в атмосферу планеты. После этой операции, его сктрекозовидный корабль помахал мне на прощание прозрачными крылышками и ушел в портал гиперкосмоса. Почему он меня не добил? ДА ПОТОМУ, ЧТО ЗА НЕГО ЭТО СДЕЛАЮТ САРДАЙЦЫ — потомки японцев, переселенцев первой волны. На Сардае царил строй, напоминающий строй средневековой самурайской Японии. Кроме того планета имела мощнейший технологический потенциал восьмого уровня (наивысший показатель — десятый уровень). Все имперские попытки вступить с Сардаем заканчивались неудачей. Единственной достоверной информацией о Сардае было то, что там уже четырнадцать лет мучил местных жителей, культ директора Сахиото. На этой планете человеческая личность ставилась намного ниже общественных интересов. Точнее совсем не ставилась. Люди там были расходным материалом директората Сахиото. Подробнее о строе Сардая никто не знал. Опыты на людях, по сообщениям Посредников были на Сардае обычным делом. Что-то типа того: государству безвозмездно нужна твоя жизнь, и ты отдай ее. Эта планета не поддерживала дипломатических отношений ни с одной из звездных рас. Пушки — были ее дипломатией. Пушки были ее ответом на любой приближающий к планете транспорт. Империи некогда было разбираться с этим загадочным государством, тем более, что Сардай находился в дали от основных звездных трасс. Другим расам тоже. И вот я рядом с загадочной планетой.

Уж лучше покончить с собой! Я откинул защитный колпачок кнопки самоуничтожения корабля. Палец замер над красно-черной кнопкой. Нажатие — и моя жизнь полетит в ТАР-ТАРы. Лучше умереть так, чем стать пленником Сардая. Я вздохнул. Прости меня отец, Империя остается без наследника, ну в общем, это дело поправимое. Не стоит тянуть, а то я не смогу решиться. Я нажимаю проклятую кнопку.

«Внима…»-проговорил автомат самоуничтожения и заткнулся. И система самоуничтожения не пережила этого боя. Я расстегнул кобуру ручного скортера, положил его на разбитую панель управления. Черт как же его не удобно держать левой рукой. Трижды приставлял его к своему виску, но все безрезультатно, палец отказывался нажимать на спусковой крючок.

«Черт, черт, черт» — мысленно проругался я. И застрелиться не могу. Воздух со свистом выходил из разбитой кабины. Нет, и смерть от удушья страшна. Смерть страшна сама по себе. Я одел гермошлем. «Черт, черт, черт!». И Сатана услышал мои чертыхания.

— Неопознанный корабль, — женский голос в наушниках показался мне манной небесной или брошенной золотой монеткой, — вы нарушили воздушное пространство Сардая. Немедленно сдавайтесь. Я командир, Кемура, приказываю вам.

По кабине истребителя скользнул ярко голубой луч.

— Я не могу управлять, — я почувствовал, что теряю сознание, — машина не подчиняется мне…

…Сознание возвращалось ко мне постепенно и не все сразу. Окружающий меня мир то проявлялся расплывчатыми пятнами, то исчезал…

…Наконец, я понял, что лежу в автоматической госпитальной палате. Окружающая меня аппаратура явно былы медицинского назначения. Да техника Сардая действительно была на высоте. Надо мной склонился старик восточной внешности. Его морщинистое лицо никак не гамонировало с атлетически сложенным телом. На голове старика гордо восседал пилотский шлем с виртуальными очками.

— Ты, воин? — Спросил меня старик.

Я кивнул, не в силах говорить.

— Это хорошо, очень хорошо, — Старик гордо вышел из комнаты.

Электронный медик присосался к моей руке и впрыснул мне в вену снотворное.

В следующий раз я обнаружил над собой очаровательную женщину с раскосыми глазами. Ее идеальная по имперским меркам фигура была затянута в серебристый комбинезон. Такой женской красоты, я еще не встречал. Мне всегда нравились черненькие дувчушки.

— Командир Кемура, — представилась она, но я не успел с ней поговорить, так как опять провалился в небытие.

Потом я вспомнил, что это именно она взяла меня в плен. Командир Кемура, женщина с такой внешностью — была мечтой любого имперского мужчины.

Через две недели, я поправился. За это время меня посещали всего два раза. Первый раз приходил интересный старик, во второй раз меня посетила моя пленительница. Я встал с койки и обнаружил, что что-то не так с моим организмом. Неужели меня переделали? Я ощупал свою голову, посмотрел в зеркало и обнаружил чуть выше виска золотой кружек. Так и есть — меня переделали. Нужно было сорвать гермошлем и задохнуться. На мгновение, я потерял над собой контроль, сорвал со стены какой-то медицинский приборчик и со всего маху ахнул его об пол. Потом принялся топтать его ногами. А в горле, перехватив дыхание стоял огромный ком.