Гэри Гибсон - Станции Ангелов

– Все еще остаются вопросы, которые нужно задать, – заметил старый мастер. – Не считая палат Городского Совета, это, я бы сказал, одно из немногих мест, где безопасно их обсуждать, где нет риска, что кто-нибудь подслушает и обвинит нас в измене.

– Они бы действительно это сделали? Отдали Шекумпеха Зану?

Турт запрядал ушами, размышляя.

– Возможно… если бы это означало выживание города. Однако я подозреваю, что многие члены Совета боятся того, что случилось бы с ними, если бы они это сделали. Многие из наших набожных горожан разорвали бы их на куски, посмей они отдать бьющуюся жизнь и душу нашего города каким-то грубым захватчикам. Пусть даже они переживут нашествие армии Зана – что будет, если погибнут те немногие посевы, что мы сумели посадить, или если наши охотники вернутся без дичи? Кто тогда будет виноват, кроме Совета, позволившего нашим врагам забрать у нас нашего бога?

«А мне тогда что делать? » – подумал Урсу.

Если он унесет Шекумпеха из Нубалы, не будет ли это означать, что он сознательно бросает свой народ на гибель от рук захватчиков – народ, больше не защищенный богом, которого Урсу у него украл?

Но ведь сам Шекумпех приказал ему унести идола за пределы города, а что бы Шекумпех ни приказал, любой послушник или мастер-на-служении спешил исполнить. Так Урсу всегда учили, и он в это верил. Но теперь юношу грызли сомнения.

И Турт – что побудило его привести Урсу сюда, в это место, и именно сейчас? Сердце Урсу сжималось от ужаса, что старик откуда-то знает, что попросил у него Шекумпех. Однако… Турт показывал ему безопасный выход.

– Но как же Шекумпех? – осторожно спросил юноша. – Шекумпех должен был об этом говорить, он должен был видеть, что это случится?

Все это время Турт неотрывно смотрел на пенящуюся воду. Теперь же он снова повернулся к Урсу, и лицо его казалось вдруг постаревшим.

– Да, я думаю, он должен был это предвидеть. И, возможно, он с кем-то говорил.

Урсу поймал себя на том, что дрожит, и не только от холода и сырости.

– Вы так думаете?

Турт внимательно изучал его.

– Всякий раз, когда в нашей истории случается кризис, бог с кем-то говорит… после чего приказание Шекумпеха исполняется.

– Потому что так было всегда, мастер Турт?

– Да, Урсу, всегда.

Ким смотрела на свою ладонь, где лежал крошечный пузырек с Книгами. Она знала, что поступила необдуманно, приняв предложение Билла. Просто он намекнул, что сумеет ей помочь, если Ким пойдет ему навстречу. Но эти Книги были неизвестными, возможно, даже опасными. «Я спятила. Лучше бы их вернуть».

Начало просыпаться чувство вины, и вместе с ним в памяти всплыла причина этой вины, всепоглощающей, почти невыносимой вины, и с нею вернулось все остальное – неудержимая волна мрачных воспоминаний и горя, грозившая затопить сознание. Ким остановилась, свернула в ближайший туалет, который, к счастью, оказался пустым; и прислонилась головой к стене.

– Меня зовут Ким Амото, – прошептала она. Прижав руки к прохладной переборке, Ким стала рассматривать свои запястья, поворачивая их так, чтобы видеть зажившие следы порезов – узкие белые полоски нечувствительной кожи. У нее была причина отказаться от операции и не удалять эти следы, но та причина затерялась в какой-то другой жизни. Та другая жизнь – та другая женщина – давно исчезла, мертвая и похороненная навсегда, вместе со всеми ее тогдашними достижениями и со всей этой виной, и болью, и ужасом, которые та самая женщина вынуждена была нести и которые даже сейчас, как бы Ким ни боролась с ними, вновь угрожали полностью завладеть ею, в первый раз за много месяцев.

Нет. Ким опустила руки и одернула длинные рукава, чтобы снова спрятать шрамы. У большинства ее собратьев – космических отшельников – тоже были свои секреты, гораздо худшие.

Женщина направилась обратно в Ступицу, но теперь шум и движение вокруг действовали на нее как невыносимое давление, как будто ей навязывали слишком много информации, и она тонула в ощущениях. Грудь сдавило, словно невидимый гигант обхватил грудную клетку громадной лапой и так нежно начал ее сжимать. Ощущая приступ паники, Ким подумала, что, наверное, она слишком долго пробыла в космосе, посреди пустоты, и разучилась жить с людьми. А здесь ее окружали сотни людей, и все толпились и толкались, пили, танцевали и веселились на всю катушку. Ким захотелось выскочить из Ступицы, но куда ей было податься, где гнетущие мысли и воспоминания не преследовали бы ее?

Поэтому она протиснулась к стойке бара и заказала текилу. А потом еще одну. Ким попыталась рассуждать. Билл не может быть единственным человеком на Станции, способным дать ей то, что она хочет… На этом идеи иссякли. Ким заказала еще одну текилу, на сей раз двойную. После этого бар начал уютно покачиваться. Так-то лучше, подумала женщина. Тревога отпустила, стало спокойнее. Но по-прежнему было трудно выносить множество людей и стоящий вокруг шум.

Ким оттолкнулась от стойки, думая, куда бы пойти. Должно же быть место получше? У нее мелькнула мысль как-нибудь взломать тройную защиту одного из переходных шлюзов, разбросанных по Станции, открыть его и кинуться в открытый космос. Но эту мысль Ким отвергла.

Существовали способы получше – менее болезненные.

Спустя два дня Элиас навсегда покидал Лондон.

Он отвел машину Холлиса глубже в Кемден-Мейз – горизонтальную и вертикальную мешанину строительных элементов и осыпающихся мегабашен с дешевыми квартирами и магазинами, построенными на месте Старого Кемдена. Между Мейз и сравнительно незаселенными нижними уровнями имелось столько проходов, что исчезнуть здесь было проще простого. Элиас говорил правду, когда сказал Холлису, что у него есть друзья. Он мог рассчитывать на их помощь не только благодаря оказанным услугам – а таких должников у него набралось много, – но и благодаря деньгам, выплаченным ему за его работу. Деньгам, которые Элиас копил к тому неизбежному дню, когда придется бежать.

Он снял часть накопленных денег и заплатил, чтобы Холлиса заморозили по крайней мере на неделю – этого времени хватит для отлета. Среди его друзей были люди, умеющие прослеживать потоки данных в сложных компьютерных сетях городских властей, и они подтвердили то, что Элиас прочел на диске Джоша: Тренчер все еще жив, заморожен и уже отправлен с Земли.

Фактически Тренчер был на пути к Касперской системе – самой удаленной системе от Земли. Но если Тренчер летит туда, Элиас последует за ним. Он понятия не имел, зачем кому-то захотелось отвезти Тренчера в ту систему и для какой цели, но он в долгу у старика и обязан найти его и вернуть.