Сергей Игнатьев - Время для мага. Лучшая фантастика 2020

Такого букета тяжелых эфэсбэшных статей другому хватило бы на три пожизненных срока. Да и трудно поверить, что столь изощренный преступник, практически враг государства номер один, мог действовать наобум, выбирая адвоката. Гелий – не дурак, хоть и рыжий. На Пречистенке, в радиусе трехсот метров от «Правовых решений», можно найти как минимум пять пожилых авторитетных юристов, выступающих по телевизору, и они с гораздо большим основанием могли бы претендовать на щедрый гонорар.

Открытым оставался и вопрос, что именно знали боссы. Явно они знали больше, чем успели сообщить Гелию. Начальство лукавит всегда. В этом можно даже не сомневаться. В ста процентах случаев утаивание информации от подчиненных в корпоративной культуре считается управленческой необходимостью. Наверное, такая тактика бывает иногда оправданна, но в данном случае, на взгляд Гелия, боссы перемудрили с военными тайнами…

– Еще пива? – заботливо поинтересовалась официантка. – А хотите принесу коньяку?

– Лучше принесите счет. – Гелий взглянул на часы. – Пора баиньки…

В номере он первым делом вызвонил Льва Аркадьевича. Тот откликнулся мгновенно, словно караулил у своего ноутбука. Впрочем, вид он имел слегка помятый и заспанный. И был, судя по всему, не дома.

– Слушай, Паша мне уже через каждые пять минут названивает, он как бы в панике, – доверительно рассказал Гелию Лев. – У тебя что-то пошло не так?

– Да все пошло не так, – мрачно сказал Гелий. – Если бы вы его видели! Выглядит, как умирающий от чумки варан.

– Да, не зря такой привлекательный был гонорар… Но ведь прямо сейчас мы ничего изменить не сможем? – Лев кому-то показал одну из самых дружелюбных своих улыбок, а потом вернул серьезное лицо. – Гелик, извини, я спешу. Но ты же понимаешь, о чем я? Дружище, ты меня не подведешь?

Гелий вяло растянул губы в ответной улыбке. Его мама тоже почти всегда куда-то спешила, на холодильнике любила оставлять длинные списки дел, которые маленький Гелий должен был успеть переделать до ее прихода, а перед уходом она делала очень серьезное лицо и точно так же спрашивала: «Гелик, ты меня не подведешь?»

Лев что-то почувствовал, видимо, поэтому не отключился.

– Вот прямо совсем-совсем плохо? – уточнил он. – Помаши мне рукой, если уверен, что справишься.

Гелий махнул поднятой рукой и подумал о том, как все перемешалось в этом мире. Проблемы возникают даже с универсальными системами коммуникации. Поднятая рука была всегда понятна всем. Казалось бы, помаши рукой, и ничего больше говорить не нужно. Но сколько было случаев, когда туристы в Таиланде, оказавшиеся в силу разных обстоятельств на необитаемом острове, махали руками изо всех сил, а проплывавшие мимо местные рыбаки просто не воспринимали эти сигналы как призывы о помощи. Они радостно махали туристам в ответ и спокойно уплывали…

– Клиент хочет невозможного? – Лев приподнял левую бровь.

– Я вообще не понимаю, чего он хочет, – признался Гелий. – Он просто молчит. Я к нему уже трижды приходил, просидел в этой дурацкой комнате для свиданий почти восемь часов. Думаете, я его ни о чем не спрашивал? Он приходит, садится на стул, смотрит сквозь меня и тупо молчит. Я уже не знаю, что мне делать…

– Для начала тебе нужно успокоиться, – посоветовал Лев. – Клиент имеет право быть странным. Этот хотя бы платит щедро. Ты, главное, свое рабочее время фиксируй, а дальше видно будет. Почасовую ставку с завтрашнего дня мы тебе удвоим, разумеется, ввиду особо тяжелых условий труда. Ок?

За окном опять дождь. Водяная взвесь настолько густая, что за ней не видны даже соседние бараки. Чтобы не мотаться ежедневно между колонией и Нарьян-Маром, Гелий перебрался в Пустозерск. Выбор арендной жилплощади в городке, где нет вообще ничего, кроме колонии, был предсказуемо невелик, местные ютились в одноэтажных деревянных бараках разной степени изношенности, но Гелию повезло, удалось найти относительно теплую и просторную комнату в квартирке с подселением. Теперь у него скрипучий продавленный диван, зато спать можно было всего под двумя одеялами. Вот только воду на чай и умывание приходилось каждое утро набирать в колонке на улице. И посещать туалет типа «сортир» в дальнем углу двора, рядом с угольной кучей.

Лев оказался прав. С клиентом наметился контакт, как только Гелий перестал злиться. Еще пока не диалог, «Ящерица» на прямые вопросы не отвечал, но он стал хотя бы реагировать на раздражители. В прошлое посещение, когда Гелию удалось на пару секунд перехватить его тяжелый взгляд, странный клиент отчетливо произнес:

– Расскажи что-нибудь.

– Рассказать? – растерялся от неожиданности Гелий. – Что?

– Не важно.

Гелию не хотелось ничего, но он быстро мобилизовался и стал пересказывать истории из жизни, которыми его развлекала по вечерам Любовь Петровна, полуслепая старуха-соседка. Дома она всегда носила валенки, еле таская опухшие ноги, и легко шла на любой контакт. Родом она была из какой-то уже не существующей деревни под Псковом, родителей ее расстреляли немцы, старший брат погиб под колесами поезда, а младший умер в пьяной драке, получив удар ножом. Из псковской деревни Любовь Петровну вывез муж, работавший бакенщиком в Нарьян-Маре. Про мужа она вспоминала только хорошее, хотя как с ним жила – уже не помнит. Умер он рано, в тридцать девять. Однажды утром попрощался, ушел на работу, а через три дня его принесли домой мертвого – остановилось сердце. А вроде и не жаловался никогда ни на что…

«Ящерица» слушал внимательно, слегка склонив голову вбок, иногда облизывая губы, изредка кивая. И Гелий увлекся, стал рассказывать дальше, как Любовь Петровна осталась одна, жила по инерции, пока не потеряла сына-подростка. Тот рос мелким, худым, часто болел, а потом однажды искупался в Печоре, стал кашлять, слег, она сутками работала, лечить его было некогда, только таблетки давала. А когда мальчишку положили в больницу, ему стало хуже, пошли отеки, и через месяц он умер. Любовь Петровна потом полгода спать не могла. Похудела на пятнадцать килограммов…

Когда в комнату для свиданий вошла охрана, Гелий даже удивился, как быстро пролетело время. «Ящерица» ему коротко кивнул, потом отвернулся лицом к стене, максимально вытянув руки назад, чтобы конвоиры смогли сковать его наручниками. В эту минуту у Гелия появилось ощущение, что проверка наконец завершилась и теперь процесс общения с клиентом должен наладиться. И все станет понятней. Бесконечные досмотры и проверки его уже почти не смущали. Привычными стали и заборы, и колючая проволока, и лязг ржавых замков, и влажные решетки, и серые стены, и жеваные лица охранников, и постоянные пятитысячные купюры, которые нужно было засовывать сонным охранникам в их оттопыренные карманы, и въевшаяся в стены вонь вездесущего гуталина…