Георгий Иливицкий - Дети Космоса

– Я слышал такое… А откуда вы знаете, как меня зовут?

– А мы ещё и не такое знаем. Знаем, что Света не может говорить, знаем, что вы нас засекли в парке, знаем, где вы живёте… В общем, знаем о вас всё.

Антон и Света изумлённо переглянулись.

– Насчёт родителей не беспокойтесь. Сколько бы вы у нас ни пробыли, они не заметят вашего отсутствия.

– Нет, заметят! – сказала Света. – Нас будут искать!

– В другом времени? К тому же сколько бы вы у нас ни пробыли, можете быть возвращены в ту же временную точку, из которой выхвачены.

– Ну хоть немного успокоили, – вздохнул Антон. – А какие опыты вы собираетесь проводить и почему именно над нами?

Тут на экране пульта загорелся зелёный сигнал и зазвучала приятная музыка.

– Прибыли, – сказал парень. – Меня, кстати, зовут Эон. А это моя помощница Эа, – указал он на девушку.

– Вы сказали, что мы переместились во времени? – изумился Антон. – Вы шутите?

– Идёмте. Сами увидите, – ответил Эон и в стене шара снова появилось отверстие.

Зеркальный шар стоял в каком-то помещении, напоминавшем зимний сад. Множество знакомых и незнакомых (даже Свете) растений и трав освещалось через прозрачную крышу. Эон и Эа повели Антона и Свету по дорожке.

– Эксперимент будет заключаться в том, что мы будем контролировать ваше сознание, мысли, чувства, причём незаметно для вас. Мы знаем, что вы видите, что слышите, что чувствуете…

– И даже что вы думаете, – добавила Эа.

Антон и Света смущённо переглянулись.

– Я не хочу, чтобы кто-то знал, о чём я думаю! – возмущённо воскликнула Света. – Только мама и папа могут знать мои мысли! И Антон, – нежно взглянув на мальчика, добавила она.

– Тотальный контроль критиковали ещё в ваше время, – ответила Эа. – Только не думали, как без него поддерживать порядок.

– Совестью. И чувством долга, – возразил Антон. – Нам в школе всё время твердят об этом.

– Конечно, – заметил Эон. – Чувство долга – хорошая вещь. Пока оно есть. Ведь в ваше время скоро станет так, что чувство долга и совесть будут осмеяны. Их объявят помехой свободе. Создать из таких людей нормальное общество можно только тотальным контролем.

– А именно вас потому, что так решил Мозг Вселенной, – добавила Эа.

Потрясённые Антон и Света промолчали.

Компания вышла на улицу. Стояло лето, ярко светило солнце, по голубому небу плыли лёгкие белые облака. На лужайке перед зданием стояли странные каплевидные капсулы размером с легковую машину.

– Солнышко! – восторженно сказала Света. – Как здорово! Я уже по нему соскучилась.

– Ещё бы! – улыбнулся Антон. – Не зря же ты живёшь на Солнечной, солнышко моё!

– А это наш транспорт, – заметил Эон, указывая на капсулы. – Садитесь.

Эон открыл люк и вся компания залезла внутрь. Салон капсулы не отличался от салона «Жигулей»: те же кресла с ремнями, только окон нет. Впрочем, капсула была прозрачной и окна не требовались.

– А как называется этот транспорт? – спросил Антон. – Он летает? Я колёс не вижу.

Эон и Эа перебросились несколькими фразами на своём языке.

– На вашем языке его можно назвать «гравитолёт» или «гравилёт», – пояснила Эа. – Он летает (невысоко), используя энергию гравитационного поля Земли.

Эон тем временем поколдовал над пультом и гравилёт рванулся вперёд, как бы паря над землёй. Антона и Свету вдавило в кресла. В животе у них что-то булькнуло.

Ускорение росло. Эон и Эа переносили его нормально, но про Антона и особенно Свету этого нельзя было сказать. Девочка побледнела, даже позеленела, и вцепилась в Антона.

– Остановите! Остановите! Свете плохо! – крикнул Антон.

Гравилёт плавно завис в воздухе. Свете было трудно даже сигналить, но Антон понял её, просто посмотрев в глаза.

– Свету тошнит! – крикнул мальчик.

Эон протянул пакет из материала вроде резины. Антон, поняв, подставил его девочке…

Когда Света оправилась, гравилёт плавно двинулся дальше. Девочка углубилась в созерцание пейзажей (они были действительно красивы), сложив руки на груди. Антон знал, что это означает: «Вот бы нарисовать»! У него мелькнула мысль попросить для Светы карандаш и бумагу (не сомневался, что получит, зная необыкновенные возможности этих людей). Но передумал – всё равно пейзажи мелькают быстро. Вместо этого мальчик решил удовлетворить своё любопытство.

– Скажите, а мы действительно переместились во времени? Это разве возможно?

– Переместились, – ответил Эон. – О возможности таких перемещений говорили ещё в вашу эпоху.

– Да, фантастика, – подтвердил Антон. – «Машина времени», например. Или «Аргонавты Хроноса». Но учёные утверждают, что путешествовать во времени нельзя. По крайней мере в прошлое.

– Конечно, утверждают, – засмеялась Эа. – Ведь у них нет соответствующих знаний. А если кто-то не знает, как устроен паровоз или гравилёт, поверит ли он в его существование?

– Понятно, – сказал Антон. – Мама что-то такое говорила. Она изучала философию в институте. Кстати, – спохватился мальчик. – А какой у вас теперь год?

Эон и Эа переглянулись и обменялись несколькими фразами на своём языке.

– Наш год ничего вам не скажет, – ответила Эа. – У нас другое летоисчисление.

Света, вслушивавшаяся в разговор, повернулась и, смущённо улыбаясь, спросила:

– А сколько лет прошло?

– Больше трёх гроссов.

Антон и Света изумлённо переглянулись.

– Больше… чего? – спросил Антон.

– Трёх гроссов. Вижу, вы не понимаете, – сказал Эон.

Он повернулся к экрану и что-то начертил на нём. Экран выдал непонятные детям символы.

– Видите ли, – продолжал Эон. – В ваше время использовалась десятичная система счисления. Мы от неё отказались в пользу двенадцатиричной.

– Это как? – заинтересованно спросил Антон.

– Ну вот скажи: что такое десятичная система?

– На основании числа 10, – ответила жестом Света.

– Правильно, – сказала Эа. – А у нас вместо 10 – 12. 12 дюжин – это гросс.

– Так, – взял быка за рога Антон. – 12 дюжин – это 144. Значит, три гросса – это… это 432 года! Ничего себе!

– Молодец! – похвалил его Эон.

– А почему вы перешли на двенадцатиричную? – спросила Света.

– Число 12 лучшее основание, чем 10. 12 делится на 2, 3, 4 и 6. Это упрощает расчёты. 10, напомню, делится только на 2 и 5… Но мы приехали.

Гравилёт остановился у куполообразного здания. Нижняя его часть была зелёной, верхняя – белой. На крыше располагались (Антон догадался по схожести облика) солнечные батареи. Дети в сопровождении своих «воспитателей» двинулись к зданию.

– Это наш исследовательский центр. Здесь мы и будем проводить эксперименты, – пояснил Эон.

– Ух ты! А мы сможем о них рассказать, когда вернёмся?

Эон и Эа переглянулись. Это не ускользнуло от Антона.