Гордон Диксон - Гильдия

Они уже заметно углубились в лес, идя в направлении, уводящем их от Порфира, но Аманда еще не заговаривала о том, что предназначалось, как она выразилась, «только для его ушей».

— Не сомневаюсь, — наконец не выдержал Хэл, — что у тебя были серьезные основания для того, чтобы при свидетелях не говорить, почему мне следует спешно оставить Гильдию, но теперь я могу узнать об этом.

— Извини. — Она шла, внимательно глядя себе под ноги. — В сущности, я могла бы сказать об этом намного раньше. Но моя голова была занята множеством связанных с этим проблем.

— Какие-нибудь плохие новости? — спросил Хэл.

— Да, но... — Аманда заколебалась, затем скороговоркой произнесла:

— Короче говоря, Там просил передать тебе его послание.

Хэл остановился. Аманда также остановилась, и они повернулись лицом друг к другу.

— Послание? — повторил Хэл. — У него едва ли достаточно сил...

— Это только одно слово, — сказала Аманда. — Слово «устал».

Хэл медленно кивнул.

— Понимаю.

Он повернулся и машинально пошел дальше. Аманда последовала за ним.

— Да, — ответила она. — Он сказал это Рух в тот момент, когда они оказались одни. Аджелу ненадолго вызвали из его комнат. Он знал, что Рух поймет и передаст это слово мне, а я затем тебе.

— Это было неизбежно, — Хэл глубоко вздохнул. — Он держался так долго, как мог — ради меня, физически с ним по-прежнему все нормально?

— Этого ты мог бы не спрашивать, — пожала плечами Аманда. — Медицинская наука, используя Абсолютную Энциклопедию, могла бы навечно сохранить его тело от недугов. Дело в том, что его мозгу слишком много лет. А это...

— Я знаю, — отозвался Хэл, — для того чтобы жить, требуется нечто большее, чем вечное тело. Он утомился от самой жизни. Но он держался...

— Рух думает — и я уверена, что она права, — сказала Аманда, — что он произнес это слово потому, что не может продержаться намного дольше, хотя наверняка он попытается дождаться, пока вернешься ты, чтобы увидеться с тобой.

Хэл кивнул.

— А как это послание достигло тебя?

— Рух послала курьерское судно, чтобы оно вращалось на орбите вокруг этой планеты, пока не сможет войти в контакт с нами. Пилот нашел Саймона и сказал ему, а Саймон просигналил мне — у меня есть система сигналов, в которой используются вещи вроде той, что ты видел в наш первый день здесь, после того как Саймон высадил нас — белая ткань, разложенная на кустах, чтобы вюьером ее было видно с орбиты. А в этом случае Саймон послал маленькую капсулу с этим посланием — в то место, которое, как он знал, я регулярно проверяю на предмет сообщений от него. Я просигналила, в ответ. Через несколько минут мы будем в месте, откуда он сможет нас забрать, — он уже начал нас отслеживать с орбиты.

Хэл поднял голову и распрямил плечи.

— Хорошо, во всяком случае, мне есть что сказать Таму, когда я увижу его. — Он немного помолчал, затем продолжил:

— Возможно, я смогу все же вовремя дать ему то, что он хочет; и он уйдет без груза на сердце.

— Теперь ты видишь, почему я не решилась сообщить тебе эту новость там — даже перед Амидом? Для слишком многих людей на слишком многих мирах Там Олин — это символ надежды даже больший, чем конфликт между тобой и Блейзом.

— Это не личный конфликт, — мягко произнес Хэл.

— Я знаю. Прости меня. Но слишком много людей расстанутся с единственной надеждой, на которой они держались с тех пор, как Иные полностью завладели Молодыми Мирами. Даже там пропаганда Блейза о тебе и обо всем прочем не смогла поколебать их надежду на Тама. Если они подумают, что он вот-вот уйдет, множество их упадет духом. Именно здесь могла крыться причина предложения Блейза. Пока Там был все еще жив, они могли бы ждать, что произойдет чудо.

— Они могут все еще надеяться на такое чудо, — сказал Хэл.

— Но кто убедит их в этом? — сказала Аманда. — Блейз слишком успешно очернил тебя, чтобы они поверили лишь в твои слова, а другой равной фигуры нет.

— Есть Аджела.

— А кто высоко ставит ее — или даже кто достаточно знает о ней вне Земли? — спросила Аманда. — Кроме того, она — еще одна проблема, а не решение. Но вот мы и на месте.

Они достигли лесной поляны.

— Саймон должен появиться здесь в течение часа — возможно даже, что через несколько минут, — сказала она.

Они остановились на краю поляны, и Хэл внимательно изучал ее лицо в профиль.

— Почему ты говоришь «еще одна проблема»? — спросил он.

Она повернулась лицом к нему.

— Там скоро умрет, — сказала Аманда. — Ты понимаешь, что это означает для Аджелы?

— О, — вздохнул Хэл, — конечно.

— Со смертью Тама Аджела сломается, — продолжила Аманда. — Кто заменит ее, пока она не сможет снова взять управление на себя, и как нам вести дела, сохраняя смерть Тама втайне?

— Ты права, — ответил Хэл. — Я немного думал об этом, пока находился на уступе.

— Тебе надо было заниматься собственными поисками. Но их ты теперь, мне думается, должен ненадолго отложить в сторону. Хэл, ты знаешь — каждый делал все, что мог, чтобы предоставить тебе достаточно свободы для поисков ответа, который способен найти только ты...

— Включая тебя, которая отправлялась ежедневно рисковать своей жизнью на планетах, захваченных Иными только для того, чтобы держаться вдали от меня?

— Не просто для того, чтобы держаться вдали от меня, — быстро произнесла она. — Работа, которой я занимаюсь, слишком необходима, чтобы рассматривать ее только как предлог. Но в то же самое время, твой поиск — такая вещь, которой ты должен заниматься в одиночку. Все мы знаем это. Если бы я находилась поблизости, я отвлекала бы тебя, хотел бы ты этого или нет.

Их глаза встретились.

— Я также принадлежу к солдатам Времени, Хэл, — сказала она, — и должна была находиться в другом месте.

— А каково будет, если у нас никогда не найдется времени для нас самих? — мягко спросил Хэл.

— Ты спрашивал меня об этом прежде. У нас найдется время друг для друга, — ответила она. Ее глаза по-прежнему пристально смотрели на него. — Найдется. Я обещаю тебе.

В нем вспыхнуло непонятно откуда взявшееся ощущение счастья, но именно в этот момент воздух вокруг задрожал как от беззвучного грома, который они не услышали, а ощутили, и оба взглянули вверх. Сияющая точка скачками опускалась к ним с неба, с каждым скачком увеличиваясь. Это был Саймон Грим, делавший то, что для дорсайцев было самим собой разумеющимся, но на что рискнуло бы мало пилотов из других миров — фазовые скачки почти до самой поверхности планеты, чтобы приземляющееся судно при прохождении сквозь атмосферу издало лишь самый краткий звук.

— Мы еще поговорим — позже, — торопливо сказал Хэл.

— Да, поговорим, — ответила она; и со внезапным кратким взрывом, который издала воздушная ударная волна и атмосферные двигатели, курьерское судно село на поляне меньше чем в пятидесяти метрах от них.