Гордон Диксон - Иные

– Мой приезд совпал с прибытием первых ваших солдат, – уточнил Питер. – Но вы сказали, что искали кого-нибудь вроде меня. Почему?

– Я и раньше предполагал, что должен быть человек, пытающийся объединить три мира. После того как на меня совершил нападение безумец, я окончательно убедился, что это вы. А соответственно можно было заранее предсказать, как вы себя поведете на встрече. Так оно и вышло.

– Похоже, я действительно старею. – Питер вздохнул.

– Не согласен, – сказал Блейз. – Многочисленные контакты с трудом уживаются с секретностью, а вам непременно захотелось бы увидеть, на что я способен. К тому же вам наверняка было крайне трудно имитировать походку молодого человека, когда вы уходили с той нашей первой встречи на Новой Земле.

– Точно, – кивнул Питер. – Мне пришлось перед свиданием с вами перенести ряд довольно малоприятных процедур и ради каких-то нескольких мгновений практически истратить последние резервы организма. Как только мы оказались за дверью, я сделал вид, что подвернул ногу, и Джилл – не знаю уж, она это была или он – помогла мне дойти до машины. Но может быть, вы и об этом знали?

– Нет, не знал, – ответил Блейз. – А между прочим, вы действительно кассиданин? Или все-таки ньютонец?

– Нет, я действительно кассиданин, – ответил Питер. Его дыхание, очевидно, уже выровнялось, поскольку говорил он достаточно спокойно, несмотря на внешнюю старческую хрупкость и миниатюрность, подчеркиваемую внушительным креслом. – Но ведь лучшие умы все же находятся на Ньютоне, и это-то и привлекло меня туда, хотя сам я не исследователь и не ученый.

– Ну, если образчики их лучших умов представлены в этом их Совете, – пожал плечами Блейз, – вас, должно быть, постигло горькое разочарование.

– И да и нет. Просто в Совете на самом деле никогда не были представлены лучшие из умов Ньютона – ведь по-настоящему умного человека не так-то просто оторвать от любимого дела. Зато середнячки – а то и люди даже еще более посредственные – те, кто изо всех сил стремится к политической власти, как правило, и попадают в Совет. Если бы Совет действительно состоял из самых умных людей планеты, я действительно был бы разочарован. Но я готов был всю жизнь посвятить благу Ньютона, пусть даже большинство его обитателей и понятия не имеют о том, что я существую. Пусть самых лучших немного, но они бесценны, и для того, чтобы они могли спокойно заниматься своей работой, им нужно помогать. – Он посмотрел на Блейза. – А теперь вы мне ответьте на один вопрос. Сейчас на встрече я с интересом выслушал то, что вы рассказывали о своих стратегических планах. А какие у вас планы в отношении Ньютона и Кассиды?

– Похоже, вы единственный, кто слушал с интересом, – сказал Блейз. – Всех остальных интересовало только, как это отразится лично и непосредственно на них.

– Это вполне естественно, – произнес Питер. – Но я прожил достаточно долгую жизнь и знаю, что если на Старой Земле кто-нибудь чихнет, то на Новой Земле кто-нибудь обязательно подхватит насморк. Но все-таки какие у вас намерения относительно Ньютона?

– Точно такие же, как и в отношении Новой Земли или любого другого из Новых Миров, – ответил Блейз. – Я вовсе не собираюсь вмешиваться в вопросы местного управления – или, вернее, постараюсь вмешиваться в них как можно меньше. Те, кто находится у власти, могут продолжать управлять, если, конечно, они на это способны. Я лишь хочу, чтобы все Новые Миры объединились и сообща двигались в правильном направлении. Как я уже не раз повторял, я – философ. Моя единственная цель – как можно более широко распространить свою философскую точку зрения, с тем чтобы ее приняло как можно большее число людей.

– Что ж, подход вполне разумный, – кивнул Питер. Вернулся Каслоу Дамар. Подойдя к Блейзу, он нагнулся, чтобы привлечь его внимание.

– Первый Старейшина, – начал он, – я…

Блейз очнулся в полутьме. В этот раз все было точно так же, как и в предыдущие, – внезапный переход, как будто вообще не прошло Никакого времени, – с той лишь разницей, что сейчас, придя в себя, он не продолжал бесконтрольно говорить. Мрак окружил его густым туманом, в котором он не мог различить абсолютно ничего.

– Нет! – громко воскликнул он. – Только не говорите мне, что выздоровление мне просто приснилось…

Из мглы вдруг возникла фигура Тони. Он с трудом различал ее, но она была совсем рядом, голос ее слышался отчетливо и, как всегда, действовал умиротворяюще.

– Нет, – сказала она. – Это было просто очередное отключение.

– Просто отключение? – Блейз не мог понять, как же он себя чувствует. Это была не боль, а нечто вроде общего недомогания, к тому же он с трудом соображал. И вдруг его пронзило и сжало своими когтями ощущение, очень близкое к панике. – Значит, я отключился? А Питер Де Нильс или кто-нибудь из военных заметил это?

– Нет, – ответил голос Тони. – Каслоу и его спутники ушли, а вслед за ним – офицер с солдатами, которые должны были сопровождать Де Нильса. Ты все это время вел себя как обычно. Только сказал, что немного устал и собираешься пойти вздремнуть. Ты лег, а потом, когда мы пришли тебя будить, то никак не могли добудиться. Позвали Каджа, и он заявил, что этого следовало ожидать. Он ведь предупреждал тебя. Я же спросила тебя, хорошо ли ты себя чувствуешь, еще перед встречей, и напомнила о том, что говорил Кадж. Но эти обмороки со временем будут случаться все реже и реже.

– Я не могу позволить себе… – Блейз запнулся. – Но ты точно уверена, что никто ничего не заметил?

– Абсолютно, – ответила Тони.

– Хорошо. Это сейчас самое главное.

У Блейза словно гора с плеч свалилась. Окружающая его мгла стала еще гуще. Потом ненадолго рассеялась, затем сгустилась вновь.

– Вы меня слышите? – Это был голос Каджа Меновски. Похоже, прошло какое-то время. Блейз сознавал, что, хоть он ничего и не видит, кроме какой-то мглы и двух смутных фигур, обстановка вокруг изменилась. Собственный голос отдавался у него в ушах звонким эхом так, словно стены в этом помещении находились к нему гораздо ближе, чем до этого.

– Да, – сказал Блейз. – Где я?

– Я рад, – произнес Кадж. – На сей раз вы гораздо лучше ориентируетесь в обстановке по сравнению с предыдущими приступами. Вы на борту корабля, направляющегося на Гармонию. А теперь ответьте мне на один вопрос. Насколько сильное напряжение вы испытывали до этой встречи и во время нее?

Мозг Блейза лихорадочно обдумывал ответ. Ему казалось, что это продолжается чересчур долго, но Кадж то ли был невероятно терпелив, то ли действительно прошло не так уж много времени.

– Полагаю, – наконец произнес он, – с того самого момента как было назначено время встречи, я находился в стрессовом состоянии. Но в общем-то ни до, ни во время встречи особого напряжения я не ощущал. Мне просто казалось, что я действую на пределе возможностей.