Вадим Тарасенко - Любимец Бога (дилогия)

– Помню, папа.

– А как этого певца называли?

– Любимцем нации.

– А Президент принадлежит нации?

– Да.

– Значит Джейсон был и любимцем Президента?

Девочка опять надолго задумалась.

– Всё Мэри. Пошли есть. Мама обещала приготовить моего любимца – жареного гуся. Видишь, как иногда плохо быть любимцем!

Через двадцать минут Хью, Мэри и успокоившаяся Джуди сидели в гостиной. Прислуга успела накрыть стол, посередине которого красовался гвоздь программы – жареный гусь, фаршированный бананами и дольками апельсинов. Брэдлоу, вооружившись большим разделочным ножом, потянулся к птице.

– Одну ножку Мэри, чтобы ей легче было идти своей дорогой, – отрезав ножку, Хью положил ее на тарелку и протянул дочери.

– Другую ножку маме, чтобы… – глава семьи замялся, подыскивая нужные слова.

– Чтобы легче было убежать, – закончила фразу Джуди.

– От кого?

– А так, на всякий случай. Мало ли что.

– Убежать, так убежать. Ну а я возьму крылышко.

– Чтобы легче было догнать маму, – весело выкрикнула Мэри.

– Ладно, пусть будет, чтобы догнать маму, – вновь согласился Хью.

Когда мясо было разложено по тарелкам. Брэдлоу налил себе и жене красного вина, а Мэри кока-колу. Подняли бокалы.

– Я предлагаю выпить… – глава семьи не успел договорить.

– За любимцев! – весело выкрикнула Мэри. И тут же, не сделав ни малейшей паузы, продолжила. – Папа, а я знаю, чьим любимцем надо быть. Любимцем Бога! Его все боятся. Нам учительница говорила, что Он потом устроит Страшный Суд, и все плохие люди будут наказаны. Поэтому надо быть хорошим.

Рука полковника, в которой был бокал, дрогнула.

– Любимец Бога… любимец Бога, – прошептал он. – Боже, как же я раньше не догадался, – в его голове мгновенно сложилось решение головоломки, которую вот уже неделю он безуспешно пытался решить. Не экстрасенсов и прочих шаманов надо искать, а любимцев Бога, счастливчиков, которым повезет возвратиться из гиперпространства…

Нетронутый восхитительно пахнущий гусь остывал на столе. Рядом стоял даже не пригубленный бокал с вином. Джуди зло кусала свои полные губы. У Мэри в глазах стояли слезы. А полковник Брэдлоу, начальник отдела по Объединенной Руси Оперативного директората ЦРУ гнал свой «шевроле» в сторону Лэнгли.

«Любимец Бога. Ну, конечно же, любимец Бога. Как просто!» – вооруженный мощным, в двести лошадиных сил двигателем, автомобиль уверенно рассекал зимнюю ночь.

Объединенная Русь. Украина. Славутич, Киевской обл. 7 мая 2190 года. Пятница. 9.12 по киевскому времени.

Иван Антонович Ковзан набрал номер телефона и, когда на другом конце провода подняли трубку, тихо сказал:

– Игорь, привет.

– Здравствуй, Ваня. А я всё думаю, куда ты пропал. Не звонишь и не звонишь.

– Игорь, звонить из Нью-Йорка в Славутич также просто, как и в обратном направлении.

– Согласен. Но если мне не изменяет память, за этот год на каждый твой звонок ко мне, я отвечал тремя.

– Вот уж не думал, что высокопоставленный чиновник Совета Развития ООН страдает провалами памяти.

– Ваня, это легко доказать. Это, во-первых. А во-вторых, вот уж я не думал, что профессия программиста может сделать из в общем-то нормального молодого человека, отъявленного лгуна в зрелом возрасте.

– Спасибо, Игорь, за комплимент.

– Всегда пожалуйста.

– Нет, не за лгуна, – уточнили из Европы.

– А за что?

– За твое мягкое – «в зрелом возрасте» вместо грубого – «на старости лет».

– Какой ты старик, Ваня? Да на тебе еще пахать и пахать.

– Что-то ты сегодня щедрый на комплименты.

– После того, как прочитаешь некоторые отчеты Главного Компа, так и хочется действительно хорошим людям хотя бы комплименты отпускать, – признался Переверзев.

– А что, Большой Бэби хороших людей обижает?

– Я же сказал – иногда, – в Игоре Переверзеве заговорил чиновник, обслуживающий Большой Компьютер ООН.

– И как часто происходит это «иногда»? – настаивали с другого континента.

– Иван, давай оставим этот скользкий разговор.

– До Дня Веселья?

– Хотя бы. Скажу только, что не всё гладко в государстве Датском. Ты слышал о движении «Жизнь только от Бога»?

– «Жизнь только от Бога»? – Иван Антонович на секунду задумался, вспоминая. – Где-то я это название уже слышал. Вспомнил. Я вчера случайно увидел передачу, в которой выступал священник. А позади него светилась надпись: «Жизнь только от Бога».

– И как тебе?

– Мне не понравилось. Не люблю, когда люди впадают в экстаз. В этом есть что-то унизительное для человека. Получается, что существует нечто, способное заставить тебя безусловно, прямо таки на физиологическом уровне, преклоняться перед собой.

– А многим это нравится. Это сродни наркотику. Получаешь такое же удовольствие. Да и сама идея привлекательна. Ведь абсолютному большинству людей вторая жизнь не светит. А тут им говорят, давайте вместе добьемся того, чтобы вообще никому вторая жизнь не доставалась. Только от Бога. И будь ты хоть Папой Римским или знаменитейшей поп-звездой, конец у тебя такой же, как и у нас, обычных смертных – яма в два метра глубиной или камера в крематории.

– Ты знаешь, в этом что-то есть, – произнес Иван Антонович.

– К сожалению, ты прав. В этом действительно что-то есть.

– Так может вернуться к старой схеме? – с иронией спросили из Европы.

– Какой это старой схеме? – не поняли в Америке.

– Когда все люди умирали. А там Бог, если он есть, решал, кому ад, кому рай.

– Ваня, знаешь, сколько сейчас на планете людей, единственным занятием которых является пожирание пищи, преимущественно деликатесной и созерцание зрелищ, преимущественно кровавых или утробно-рычащих.А это первые признаки упадка общества.

– А-а-а…Старая песня, Игорь. Сейчас ты запоешь про самый мощный стимул для напряженной и эффективной работы и так далее.

– Песня старая, но из неё, как говорится, слов не выкинешь. Сейчас производительность такова, что цивилизация может, не напрягаясь, содержать миллионы дармоедов, которые, даже сексом не хотят заниматься, не говоря о функции воспроизведения. А это, Ванечка, и есть вырождение. И вторая жизнь хоть некоторых, тех, кто тащит на себе тяжелый воз прогресса, стимулирует к активной жизни. А остальные… пусть подыхают и не засоряют генофонд.

– Игорек, остальные – это девяносто девять и куча девяток после запятой процентов. И вполне возможно, что туда войдем и я, и ты.

– Иван, – через паузу вновь донеслось с другого континента, – ты же понимаешь, со временем, благодаря прогрессу затраты на обеспечение второй жизни уменьшатся настолько, что все, действительно достойные, будут получать ее.

– Игорь, ты действительно в это веришь?