Евгений Топоровский - Ну вот и все

– Как думаешь, кэп, проскочим? – звенящим от напряжения голосом спросил Резник. Польский акцент, обычно почти неслышный в его речи, сейчас искажал слова почти до полной неузнаваемости.

Тим сверился с показаниями дальномера. От пограничного знака фанатиков до серой, уходящей вверх стены, было восемьсот двадцать три ярда. Сущая ерунда, можно проскочить за минуту. Можно и быстрее, если б не «тридцатимильное ограничение». Чертов барьер просто не пропустит что-либо, двигающееся с более высокой скоростью.

– Код красный! Двигаемся быстро, не забываем крутить головами, что твой филин. – Произнес он, чувствуя легкое покалывание в кистях закованных в броню рук. Неприятное, сосущее ощущение тревоги появилось чуть ниже солнечного сплетения, грозя с минуты на минуту смениться полноценной паникой. – Гюнтер со мной, Савински и Резник по бокам, Мири в центре! – скомандовал он, надеясь, что голос звучит по-прежнему твердо. Убедившись, что бойцы заняли указанные места, Тим вытащил один из «Громовых Котов» и коротко рявкнул: – Пошли!

Равнобедренный треугольник, образованный одетыми в металл фигурами рванулся вперед. Тяжелые башмаки мерно стучали по бетонному покрытию М90, оставляя белесые, покрытые паутинкой трещин, следы. То тут, то там сверкали яркие, видимые даже при дневном свете искры, вылетавшие из-под тяжелых стальных подошв.

Украшенная телами арка импровизированных ворот надвигалась на Тима со скоростью хорошо разогнавшегося курьерского поезда, а вокруг по-прежнему царила тишина, нарушаемая лишь лязгом металла да напряженным сопением пяти человек, доносившимся из динамиков системы внутренней связи.

Секунду спустя тупой клин, полностью соответствовавший тевтонской «свинье», использовавшейся на полях сражений более трехсот лет назад, проскочил врата и устремился дальше, к вздымающейся в облака стене. Лишь раз тяжелое дыхание бегущих людей прервалось сдавленным ругательством. Это несущийся слева от Тима Резник не рассчитал своих габаритов и задел плечом нанизанное на столб тело. Теперь оторванная рука мертвеца лежала в добром десятке ярдов от ворот, а по плечу и груди растяпы растекалось темное и наверняка зловонное пятно из наполовину свернувшейся крови и прочих, таких же малоаппетитных, телесных жидкостей. Тим внутренне содрогнулся и возблагодарил Бога за замкнутую систему жизнеобеспечения, полностью изолирующую бойцов от внешнего мира.

До стены оставалось не более двухсот ярдов, когда серое покрытие шоссе перед ним внезапно вспучилось, напоминая огромный, покрытый темными провалами трещин пузырь, а потом лопнуло, плеснув в глаза слепящим белым пламенем.

Взрыв управляемого фугаса, искусно заложенного под слоем бетона, разметал закованных в броню солдат, словно порыв осеннего ветра, внезапно налетевший на кучу опавшей листвы. Засевший в грудах битого кирпича фанатик неверно рассчитал их скорость, и заряд взорвался в десяти футах перед бежавшими плечо к плечу Тимом и Гюнтером. Промедли он еще секунду, и на месте штурмового отряда «Кобра» осталась лишь глубокая воронка, щедро усыпанная кусками кровоточащей плоти и искореженного металла.

Но, надо признать, результат и так выглядел более чем удовлетворительно. Двух, бежавших впереди солдат отбросило назад, на следовавшего прямо за ними третьего, и сейчас они копошились на земле, напоминая опрокинутых на спину неуклюжих жуков. Двое из бокового дозора каким то чудом удержались на ногах, но лишь неловко топтались на месте, вероятно, оглушенные взрывом. Олаф Торстон, в прошлом весьма успешный кондитер, а теперь Старший Палладин Церкви Обновленной Земли, опустил покрытый царапинами и вмятинами монокуляр и хрипло прокаркал команду в закрепленную на плече рацию.

Тим почувствовал, как в грудь ударила большая упругая рука, встряхнула, как встряхивают коробок спичек, стараясь по звуку определить степень его наполненности, а потом презрительно отшвырнула прочь. Он приземлился на спину и на мгновение замер в этой позе, полностью потеряв ориентацию. Внешние микрофоны, закрепленные на шлеме костюма, мгновенно отсекли звук взрыва, спасая барабанные перепонки, но гулкий удар проник под броню, основательно тряхнув внутренности.

Сердце несколько раз гулко бухнуло и замерло, заставив Тима с ног до головы покрыться холодным потом, а потом вновь уверенно застучало, продолжив гнать насыщенную адреналином кровь по венам и артериям его тела. В ушах что-то щелкнуло, и теперь он услышал затихающий писк кардиомонитора. «Хвала Богу, живой» – мелькнула мысль и тут же исчезла, унесенная горячкой боя. Он неуклюже перекатился на бок и, опираясь на левую руку, встал на колени. Посмотрев вниз с каким-то отстраненным удивлением обнаружил, что по-прежнему сжимает в правой «Громового Кота». «Все не так плохо», – пронеслось у него в голове за мгновение до того, как по ушам ударил пронзительный визг системы определения целей.

Обзорный экран внезапно покрылся красными прямоугольными рамками, хаотично мельтешившими в поле его зрения. Тим несколько раз сморгнул, разгоняя застилающий глаза туман, услышал сдавленные ругательства Гюнтера, а затем тяжелое уханье его пушки. Автоматически вычленил из красного хаоса нырнувшего за похожий на обломок клыка фрагмент стены фанатика и плавно поднял зажатый в руке револьвер.

Хотя обряженный в серые от грязи лохмотья сектант полностью скрылся за торчащей из земли преградой, красный прямоугольник по-прежнему мерцал на экране, указывая его местоположение. Тим навел револьвер ровно в центр пространства, ограниченного пульсирующей рамкой и мягко нажал на спуск.

Грохот выстрела «Громового Кота» болью отдался в черепной коробке, отдачей изрядно тряхнуло руку. Вольфрамовая, с медными ведущими поясками болванка легко пробила несколько слоев штукатурки и кирпича, выбив из стены грибовидное, похожее на миниатюрный атомный взрыв, облачко пыли. Красная рамка системы целеуказания неуверенно мигнула, на мгновение стала желтой, а затем погасла.

Услышав, как защелкали по броне пули, Тим сосредоточился на группе из четырех человек, выскочивших на шоссе прямо перед все еще дезориентированным отрядом «Кобра». Легкие штурмовые винтовки, система целеуказания услужливо подсказывала, что группа вооружена тремя М4 калибра 223 rem и одним устаревшим, но достаточно мощным АК47, не могли нанести какого либо ущерба тяжелым экзоскелетам его бойцов. Однако продолжи фанатики сближение, и в ход могли пойти тяжелые противотанковые гранаты.

Вновь подняв револьвер, Тим методично, словно в тире, выпустил оставшиеся в барабане заряды. Из пяти пуль в цель попали две, еще одна врезалась в дорожное покрытие в десяти футах от атакующих, засыпав фанатиков градом выбитых из бетона осколков. Этого оказалось довольно. Похожие на стаю ворон в своих грязно-серых, сшитых из лоскутов плащах, нападавшие бросились прочь, под защиту наваленных вдоль дороги куч битого кирпича.