Гордон Диксон - Масса Причера

Они оказались в небольшом помещении с голыми бетонными стенами, выкрашенными в тот же зеленый цвет. Справа в стене находилась еще одна дверь; чуть левее, в шести футах от пола, имелась вентиляционная решетка, сквозь которую бесшумно поступал теплый воздух.

На двери, над серебристым прямоугольником замка, висела табличка: «Посторонним вход воспрещен! Только для обслуживающего персонала!» Не обращая на нее внимания, Эйлин подошла к вентиляционной шахте и достала из кармана небольшую прямоугольную коробочку. Она поочередно прижала коробочку к каждому из углов решетки, и та отвалилась, открыв небольшой квадратный вход в вентиляционный коллектор.

— Если у тебя есть ключ полночастотной вибрации, то почему бы не открыть саму дверь? — полюбопытствовал Чаз.

— Потому что Центральный Компьютер каждую неделю меняет частоту замка, — не оборачиваясь, ответила Эйлин. — А у решетки стандартное крепление. Центральному Компьютеру до нее нет дела — отверстие так мало, что в него может пролезть лишь ребенок. Внутри же имеются тяжеленные люки — ребенку их не поднять.

— Тогда нам не повезло, — заметил Чаз. — С нами нет детей, а если бы и были, то у них не хватило бы сил.

— Это сделает Тилликум, — спокойно сказала Эйлин.

Она взглянула на росомаху. С неожиданной легкостью Тилликум подпрыгнул на несколько футов и исчез в вентиляционной шахте. Эйлин повернулась к Чазу.

— Это займет всего несколько минут.

— Тилликум-то пролез, — сказал Чаз, — а как быть с нами?

— Он откроет дверь. С обратной стороны она не заперта.

— Ты хочешь сказать, что эта зверюга справится с дверным засовом?

— Конечно.

Чаз недоверчиво замолчал. Немного погодя дверь распахнулась, и на пороге возник Тилликум; его верхняя губа была чуть вздернута, словно зверь улыбался.

— Идем, — сказала Эйлин.

Они вошли внутрь и, миновав коридор, оказались перед еще одной дверью, на этот раз — открытой. Между дверью и косяком стояла большая картонная коробка. Чаз задумчиво взглянул на росомаху.

Миновав вторую дверь, они попали в просторный, ярко освещенный тоннель, вдоль которого медленно двигалась широкая лента транспортера. Транспортер заканчивался нагромождением механизмов. Одни механические уродцы сноровисто упаковывали в контейнеры мусор, поступающий из квартир; другие снимали с ленты транспортера коробки и рассылали по квартирам продукты, товары и всякую всячину. Чаз с любопытством разглядывал всю эту технику. Как и всем горожанам, ему было известно о существовании системы доставки, но никогда не доводилось видеть в действии.

— Значит, так, — заговорил он. — Я добираюсь до Центрального сортировочного узла, проскальзываю наверх, в Транспортный центр, а там залезаю в ночной товарняк, следующий до Чикаго. Там я смогу надежно спрятаться, пока не получу допуск на Массу Причера.

— А ты уверен, что получишь его? — спросила Эйлин.

Чаз удивленно посмотрел на нее.

— Мне показалось, ты веришь в мои способности. Но раз ты спрашиваешь, то — да, уверен... — Чаз похлопал по карману и убедился, что катализатор на месте. — Уверен.

— Отлично! — Девушка улыбнулась. — Но тебе не добраться до Чикаго одному. Хотя бы потому, что конвейер постоянно проверяется контролерами. — Она повернулась к росомахе. — Тилликум!

Зверь вспрыгнул на установку, заполнявшую картонные коробки бытовыми отходами. Вытянув лапу, Тилликум неожиданно сильным ударом сбросил большую картонную коробку на пол и спрыгнул следом.

Эйлин уже достала небольшой автоматический резак. Его вибрирующее лезвие с легким жужжанием разрезало картон по вертикали. Потом девушка сделала два горизонтальных надреза — вверху и внизу — и с помощью Тилликума открыла вырезанную дверцу. Получилось нечто вроде старинного дорожного кофра.

— Ну вот. — Она заглянула внутрь. — Места вполне достаточно. Тилликум!

Зверь, словно читая мысли Эйлин, закрыл дверцу и принялся толкать коробку к ленте транспортера. Потом, обхватив коробку передними лапами, Тилликум резко швырнул ее на транспортер; движения росомахи удивительно походили на движения человека. Коробка поехала по транспортеру.

Тилликум запрыгнул на движущуюся ленту, вцепился когтями в картон и перевернул коробку.

— Давай же! Быстрее! — крикнула Эйлин, вскакивая на транспортер.

Мгновение Чаз не двигался, потом последовал за ней. Девушка зашагала по ленте, не сводя взгляда с коробки и сидевшего рядом Тилликума. Когда Чаз нагнал их, она уже забралась внутрь.

— Давай же!

Чаз невольно нахмурился, но забрался в коробку. Тилликум не заставил себя ждать. Вонзив когти в картон, он потянул на себя крышку. Всем троим пришлось потесниться, однако коробка закрылась, и они оказались почти в полной темноте, если не считать узких полосок света, пробивавшихся сквозь щели. Внезапно раздался тихий щелчок, и внутренность коробки озарилась лучами рефлектора, который Эйлин пристроила на картонной стенке.

Чаз обнаружил, что они с Эйлин сидят лицом друг к другу, почти касаясь коленями. Свернувшийся в клубок Тилликум примостился у них под ногами.

— Почему ты решила отправиться вместе со мной? — спросил он.

— Я же говорила, тебе самому не выбраться отсюда, — спокойно ответила Эйлин. — Я доставлю тебя в безопасное место, где ты сможешь переждать, пока я подготовлю твой побег.

— Но ведь ты тоже рискуешь, — напомнил Чаз. — Не забывай, что я побывал снаружи. А в такой тесноте заражения не избежать.

— Мне ничего не угрожает! — быстро возразила Эйлин. — Забудь... Чему ты смеешься?

Чаз только сейчас сообразил, что улыбается.

— Так, ничего особенного. Просто вспомнил твое имя... но что ты имеешь в виду?

— Нам пришлось залезть в эту тесную коробку, чтобы спрятаться от контролеров. Давай лучше подумаем, как замести следы. Если ты исчезнешь, тебя станут искать?

— Если завтра я не появлюсь на работе, то мне обязательно позвонят, — ответил Чаз. — Я допущен к работе в архивно-исследовательский отдел государственного центра Иллинойса.

— Я знаю. Ты мне рассказывал. Прекрасная работа, особенно если учесть, что на каждую вакансию претендует не меньше десятка безработных. Подобная статистика очень стимулирует против безделья.

— Это как раз такая работа, где от моей памяти, до отказа набитой всяким хламом, временами бывает польза, — усмехнулся Чаз. — Однако не думаю, что они станут убиваться, если не застанут меня дома. Как ты справедливо заметила, от желающих занять мое место нет отбоя.

— Хорошо. — Эйлин кивнула. — А родственники?

— Разве я тебе не рассказывал? — Голос Чаза прозвучал довольно сухо.

— Ах да, верно. Твои кузины и тетушка. Ты упоминал о них. Но, кажется, ты с ними не ладишь?