Евгений Филенко - Галактический консул

— Четыре мили по прямой, — объявил капитан, небрежно ткнув пальцем в клубящееся над волнами марево. — Ближе мы не подойдем. Я не боюсь рифов. Но такой крюк будет стоить нам времени и штрафа. Вы знаете, что такое морская миля?

— Знаю, — сказал Кратов. — Спасибо за заботу. Четыре мили я мог бы проплыть и без гравитра.

— Не мечтай вы сломать себе шею, — сурово промолвил капитан, — через пару часов мы вошли бы в прекрасную уютную бухту со спокойной прозрачной водой. Где никто и не подозревает о штормах. Где вы сели бы в свою скорлупку и мирно, без приключений долетели бы берегом куда угодно. А я не чувствовал бы себя негодяем, вышвырнувшим за борт собственного пассажира.

— Неужто я способен внушать тревогу за мою жизнь? — изумился Кратов.

— Я не хотел вас обидеть, — сказал капитан. — Но непохоже, что полеты над морем в шторм ваше обычное занятие.

— Где мне, — фыркнул Кратов. — Годами торчу в темной и пыльной комнатушке. Чахну над желтыми от времени бумажонками. Одно слово — книжный червь.

Капитан неопределенно пожал плечами в узких золотых погонах, похожих на дубовые листья по осени. Он широко расставил ноги и попробовал солидным движением поднести к глазам бинокль, но принужден был вцепиться в фуражку.

— Может быть, все же спустимся вниз? — спросил он. — Я научу вас играть в морской бильярд. Не заметите, как промчатся два часа.

— Лучше я не замечу, как промчатся четыре мили по прямой, — сказал Кратов. — А в бильярд вы научите меня на обратном пути.

— Заметите, — пообещал капитан. — Эти четыре мили вы долго не забудете.

Кратов сдвинул пестро размалеванную дверцу кабины гравитра и бодро запрыгнул в пилотское кресло. Машина ходила ходуном, раскачиваясь на судорожно впившихся в палубу лапах-присосках. Капитан вперевалочку приблизился.

— Я буду вам признателен, если вы свяжетесь со мной с берега, сказал он. — Вы запомнили мой личный код?

— Запомнил.

— Заодно договоримся и об обратном пути. Насчет книжного червя — ведь это была шутка?

— Разумеется, — подтвердил Кратов. — Я гонял на таких машинах и в грозу и в шторм. Еще когда вас на свете не было, — не удержался он от маленькой мести.

Палуба резко провалилась книзу и тут же возникла в боковом окне, словно море с танцующим на волнах клипером внезапно опрокинулось набок. Чертыхнувшись, Кратов торопливо выровнял машину и, уже почти уверенно очертив широкий вираж над кораблем, лег на курс. Он представил, что мог подумать о нем в эту минуту капитан, и ему стало стыдно. Оглянувшись, он бросил прощальный взгляд на клипер. Тот быстро уходил, подобрав паруса. На верхней палубе капитан, растопырив руки, гонялся за фуражкой.

Кратов решил не искушать судьбу и отдался на волю автопилота. Нелепые метания и нырки мигом прекратились. Гравитр уверенно летел на небольшой высоте, как будто отныне шторм не имел над ним власти. Словно для поддержания иллюзии покоя, в окно ударил тонкий солнечный лучик и, разбившись в радужные осколки, рассеялся по кабине. Впереди темной лохматой громадой вставал берег.

На мгновение перекрыв собой солнце, большая белая птица скользнула над гравитром. Заломив крылья, она круто устремилась в море. «Альбатрос! подумал Кратов восторженно. — Да какой здоровенный!» Он прильнул к усеянному водяными бусинами окну, тщась хоть что-то разглядеть в суетливом мельтешении волн. Белый треугольный силуэт, распластавшись по воде, таял позади.

На альбатроса это нисколько не походило.

Кратов выключил автопилот. Гравитр немедля получил тяжкий удар под вздох и закувыркался. Страховочные лапы бесцеремонно вмяли Кратова в кресло, но управления он не выпустил. Подгоняемая затрещинами шквала машина возвращалась к месту встречи с неудачливым летуном.

Намокший дельтаплан еще кое-как держался на плаву. Пилота не было видно. То ли запутался в креплениях под водой, то ли камнем ушел ко дну… О последней возможности Кратов не хотел и думать. Ему удалось подвесить гравитр над морем, и теперь тот осторожно снижался, безобразно раскачиваясь, как маятник на спятивших ходиках. Следовало признать, что водителем Кратов показал себя неважным. Что ж, тому были свои оправдания. Нигде, кроме Земли, не доводилось ему практиковаться в ручном вождении. А такой повод возникал нечасто.

— Посадка на воду, — настороженно заворчал автопилот, которого, в общем, никто и не спрашивал. — Опасно. Не открывайте кабину, ее может захлестнуть волной.

— Именно это я и сделаю, — ответил Кратов, освобождаясь из объятий страховки.

— Возможно ухудшение летных качеств, — пригрозил автопилот. — Опасно!

— Еще бы, — пробормотал Кратов.

Он торопливо раздевался. Подумав, оставил на себе куртку. Надувшись, она вполне могла сыграть роль спасательного пузыря — если тот вдруг понадобится. Кратов толкнул дверцу, и его тотчас окатило холодным душем с головы до ног.

— Опасно! — завопил автопилот. — Закройте кабину!..

Почти задевая гребни волн, гравитр проплывал над бессильно провисшими перепонками дельтаплана.

— Эй! — крикнул Кратов, высунувшись из кабины по пояс.

— Я зде-е-есь! — услышал он задушенный голос.

Голова в черном шлеме и выпуклых стрекозиных очках едва была заметна над кромкой переломившегося под собственной тяжестью крыла.

— Опасно!.. — кликушествовал автопилот.

Заваливаясь на бок, гравитр приближался к терпящему бедствие. Кратов ухватился за какой-то выступ и свесился через порожек, протягивая руку.

— Держи!

Планерист с силой оттолкнулся от спасительного крыла и, вскинувшись над водой, отчаянно вцепился в Кратова.

Что-то захрустело. Выступ, оказавшийся декоративной вешалкой, обломился, и Кратов выпал из кабины. Надувшаяся куртка немедля вышвырнула его, ошалевшего от холода, на поверхность вместе с планеристом, ни на мгновение не ослабившим мертвой хватки. Отплевываясь и лязгая зубами, Кратов подтянул его к себе, ухватил за пояс — планерист даже не трепыхался. Казалось, он ничего не весил. Мальчишка? Бледное лицо с трясущимися губами, упрятанное в очки. Кому же еще в голову могло прийти носиться на дельтаплане в шторм? Только сумасбродному юнцу, ни в грош не ставящему свою жизнь.

Да еще такому же сумасброду сорока с лишним лет, которому не сидится в сухой и теплой каюте клипера…

Гравитр сносило ветром.

— Опасно!.. — долетело до Кратова напоследок из-за сплошной пелены.

И вот уже ничего не было слышно, кроме ровного, неумолчного гула. Гудела кипящая вода. Стонал ветер. Их голоса сплетались в единую зловещую мелодию.

— Мы с тобой крепко влипли! — заорал Кратов на ухо сорванцу.

Тот ничего не ответил, но губы его жалко скривились.

— Ничего, не пропадем!