Евгений Филенко - Галактический консул

Рой предупредительно расступался перед ними. И бронированная нечисть по мере их приближения замирала и даже как-то оседала разом на все лапы.

«Вот они — астрархи. Хозяева хозяев. Явились полюбопытствовать, как идут дела. Сейчас убедятся, что без них Рой потерялся, и в два счета покончат с этой нелепо затянувшейся разборкой. А заодно и с кораблем. И со мной — тоже. Но, честное слово, это будет нелегко».

Костя поднял оружие, выцеливая головную пчелу.

До нее было метров пятьдесят. Но в глаза лупило весьма некстати взошедшее Младшее Солнце. Кратов опустил фогратор и зажмурился, чтобы привести зрение в норму. Под сомкнутыми веками плясали зеленые пятна на оранжевом фоне, понемногу расплываясь в сплошную бурую пелену.

«Теперь можно», — подумал Костя.

Руки его задвигались, зажили сами по себе. Плавно вскинули фогратор на уровень плеча, утвердили его там и застыли мертвой, непоколебимой опорой. Включились, отработали свое глаза, быстро и точно оценив расстояние до мишени. Указательный палец правой руки улегся на спуск и несильно, почти ласково прижал его.

«Кажется, я снова не то делаю», — вдруг подумал Кратов.

Но все, что должно было свершиться, свершилось.

Когда он набрался достаточно храбрости, чтобы открыть глаза, то понял, что Рой уходит.

Маони неуклюже перевалился через бортик «гоанны» и тяжело спрыгнул, сразу же увязнув в песке по колено. Его взгляд ошалело блуждал, натыкаясь на головешки сожженных тел, которыми были густо усеяны склоны сеифов.

— Вам тут досталось, — пробормотал он.

Кратов кивнул, не имея сил отвечать. Он стоял, привалившись к корабельной опоре возле разверстого люка, безвольно свесив руку с фогратором, похожий на большую куклу, в которой поломались все пружины и зубчатые колеса.

— Я умираю с голоду, — сказал Маони. — Надеюсь, вы не садились за стол без меня? И почему ты один?

— А я и есть один, — пробормотал Костя.

Маони заглянул ему в лицо.

— Да что тут у вас происходит?! — удивился он.

— Уже ничего.

Картограф недовольно крякнул и пропал в тамбуре. Но не прошло и пяти минут, как он снова появился.

— Там пусто! — воскликнул он.

Костя поднял голову.

— Варданов должен быть у себя, — сказал он.

— Его нет. Только это… — Маони разжал пальцы.

Квадратик «вечной» пластиковой бумаги. Несколько строчек, нанесенных по-старинному аккуратным, ровным почерком. Костя поднес его к самому лицу, вгляделся. «…Моя ошибка… всю ответственность беру на себя… члены миссии действовали по моим распоряжениям, но вопреки своей воле…»

— Что это значит? — спросил Маони.

— Он вздумал снять с меня вину, — сказал Кратов. — То, что написано ложь. Никто не действовал вопреки своей воле.

Он тщательно скомкал записку — бумага сопротивлялась, снова и снова разглаживаясь. Уронил ее себе под ноги и усердно втоптал в песок.

— Ты ответишь мне, наконец?.. — закричал Маони.

— Конечно, — сказал Костя ровным голосом. — Курт погиб. Его убило чучело стрелохвоста, которым управлял пчелиный Рой.

— Курт — погиб?!

— …Когда нам стало ясно, что мы действительно столкнулись с Чужим Разумом, мы попытались рассеять Рой акустическим ударом. Мы не хотели доводить дело до крайностей и применяли самые щадящие методы, что у нас имелись, понимаешь?

— Я слышал этот рев, — потерянно сказал Маони. — И подумал, что вы зовете меня.

— Мы поняли, что ты вернешься. У нас было два выхода: бросить тебя на произвол судьбы или же атаковать Рой в слабой надежде, что он оставит корабль в покое. Варданов, как мне показалось, выбрал первое. Я — второе. И вот ты здесь. Больше я ничего не знаю.

— Подожди, — сказал Маони. — Дай сосредоточиться. Все так сразу… Я вот-вот сойду с ума. — Он снова было сунулся в тамбур и тотчас же отпрянул. — Курт погиб. Варданов исчез. Его «галахад» отсутствует.

— А фогратор?

— Не знаю. Зачем ему мог понадобиться фогратор?..

Кратов покачал головой.

— Он обманул меня. Он думал, что я не отважусь стрелять в Рой. И разыграл свою роль так, чтобы я укрепился в своем малодушии. Наверное, хотел уберечь меня… А потом решил сделать это сам.

— Зачем? — хрипло спросил Маони.

— Что — зачем?

— Зачем вообще нужно было стрелять, если уже было ясно, что это Чужой Разум? Это же… Я не знаю, каким словом это назвать. Брать такой грех на душу!

— Не знаю, что там себе думал Варданов. А я и так по самые уши в грехах. Одним больше, одним меньше… Но ты-то почему должен был за нас расплачиваться? Ты не крушил их ульи, не убивал. Если уж и уготовано было возмездие, то в первую очередь оно причиталось мне.

— И ты, стало быть, решил меня оградить? — Маони зло сощурился. — Но ведь я никогда не позволил бы тебе делать это ТАКОЙ ЦЕНОЙ!

— У меня не было другой монеты.

— Теперь ты преступник.

— Да, преступник.

— Ты еще не понял, что натворил, — сказал Маони с тоской. — Что же тут поделать… Отложим этот разговор. До поры. Пока не найдем Сергея.

…Они разыскали вардановский «галахад» по пеленгу встроенного маяка спустя полчаса. Ксенолог лежал в полусотне метров от корабельного люка, погребенный под толстым слоем тысячами лап утрамбованного песка пополам с оплавленными обломками хитиновой скорлупы.

Восстановить полную картину событий было невозможно. Разумеется, «эффекторы» не могли причинить существенного вреда скафандру высшей защиты. Должно быть, какое-то время Варданов безнаказанно палил по наседавшим инсектоидам, пока не иссякла энергия одной из двух батарей фогратора. А затем… Не то какой-нибудь особенно ловкий равноног выбил оружие из его рук, не то он сам, ослабнув волей, распорядился им не по назначению. Против залпа фогратора, пусть даже тот и сошелся вскользь, «галахад» не устоял.

Маони, потрясенный, не стал возобновлять прерванный разговор.

Кратов сидел в драйверском кресле, опустив руки на клавиатуру управления — десять чутких клавишей, по одной на каждый палец. Слева, оперевшись колючим подбородком о кулаки, ссутулился Маони, и на его осунувшееся лицо падал отблеск выпиравшего из-за горизонта Старшего Солнца.

И два пустых кресла за спиной.

«Держись, драйвер, — думал Кратов. — Никаких эмоций. Только ты — и корабль. А все остальное потом. Сейчас нужно забыть обо всем, что мы тут наделали. Забыть Фроста и Варданова. Забыть всю эту безумную резню. Загнать воспоминания в какой-нибудь отдаленный закоулок памяти хотя бы на несколько часов. Иначе все пойдет прахом. А тебе еще нужно поднять корабль и привести на галактическую базу. И рассказать о том, что случилось на Псамме. Вот тогда можно дать волю воспоминаниям. Все до мелочей, в подробностях и деталях… Хотел бы я знать, что ждет меня после этого. И как там будут обстоять дела со стальным стержнем, что скрывается во мне надломится он или выдюжит? Но таким, как я был до Псаммы, мне снова уже не быть».