Гордон Диксон - Шторм времени

Судя по стрелке спидометра, мы неслись со скоростью примерно ста десяти миль в час, что было полной чушью. Я не мог выжать из фургона больше восьмидесяти пяти. Кроме того, нас раскачивало из стороны в сторону и подбрасывало на ухабах пустой дороги, и меня не покидало чувство, что если прибавить еще миль пять, то мы взлетим.

Наконец я увидел дальний край стены. До него оставалось еще две или три мили; сама же стена находилась всего в двух-трех сотнях ярдов от нас и быстро приближалась. Мне, пожалуй, следовало бы помолиться, даже несмотря на то, что атеизма во мне больше, чем религиозности. В конце концов я именно так и поступил. За несколько недель, прошедших с начала всей этой белиберды с временными скачками, я лишь раз оказался близок к тому, чтобы меня накрыло стеной, – в тот самый первый день, в хижине к северо-западу от Дулута, когда стена на самом деле накрыла меня. Только я об этом не знал. Тогда я решил, что это очередной инфаркт, который наверняка меня доканает. Горечь от сознания того, что я так и не сумел дотянуть до тридцати – и это после того, как я почти два года старался привести себя в наилучшую физическую форму! – наполнила мой рот отвратительным сухим привкусом. И в этот же миг линия временного сдвига добралась до меня, и я потерял сознание.

Помню, когда пришел в себя, все еще продолжал думать, что это инфаркт. Продолжал я так думать и после того, как нашел еще не оправившуюся от шока белку. В таком же состоянии, как и она, пребывал и Санди, на которого я наткнулся чуть позже.

Белка, напоминавшая миниатюрную собачонку, неотступно следовала за мной несколько дней до тех пор, пока то ли окончательно выбилась из сил, то ли потерялась.

Я все еще не отдавал себе отчета в масштабах происшедшего. Понимание пришло намного позже – когда я каким-то образом доплелся до места, где, по идее, находился Дулут. Но вместо города с населением в двести тысяч я обнаружил девственный лес да чуть позже, на юге, наткнулся на бревенчатую избушку и бородатого человека в обмотанных веревками кожаных гетрах.

Бородатый тип едва не прикончил меня. Только минуты через три после начала нашей «дружеской» встречи я понял: он не понимает, что ружье в моих руках – оружие. А потом, когда я сделал шаг назад и поднял с земли его охотничий лук, он и проделал тот молниеносный трюк с топором, которым, когда я вышел к его жилищу, колол дрова. До тех пор мне в жизни не доводилось видеть ничего подобного и, надеюсь, не доведется, если только я не буду сражаться на стороне человека с топором. Топор представлял собой нечто вроде секиры с широким изогнутым лезвием. Бородатый вскинул его на плечо лезвием вперед, что я принял за вполне миролюбивый жест и попытался заговорить с ним. Тогда он двинулся мне навстречу, что-то дружелюбно бормоча на каком-то скандинавский языке. Все это время топор лежал у него на плече, и, казалось, он о нем забыл.

Но когда он начал целенаправленно ко мне приближаться, я заподозрил неладное, поднял ружье и велел ему остановиться. И вот тут меня внезапно осенило, что с его точки зрения в руках у меня – дубина. На секунду это прозрение буквально парализовало. Пристрелить его, назвав это самозащитой, я не мог. Вместо этого я совершил еще более глупый поступок – нагнулся и поднял с земли лук. И когда он увидел его в моей руке – перешел к решительным действиям.

Бородатый слегка отклонился назад и резко дернул конец длинного топорища. Топор соскочил с плеча, крутясь на лету, как пропеллер, пронырнул под мышкой, взмыл за спиной, и, как это ни невероятно, в итоге топорище оказалось сжатым в его кулаке, а острое лезвие было устремлено точно на меня. До сих пор не могу понять, как он это проделал.

Но это и неважно, поскольку в следующий миг он метнул свое оружие. Увидев приближение смертоносного орудия, я инстинктивно пригнулся и бросился бежать. Слышно было, как топор со звоном врезался в дерево за моей спиной, но к этому времени я уже находился под прикрытием деревьев. К счастью, бородатый не бросился в погоню за мной.

Через пять дней я добрался до места, где прежде находились города-близнецы – Миннеаполис и Сент-Пол. Они выглядели так, будто опустели лет сто назад после сравнявшего их с землей воздушного налета. Тем не менее именно там я нашел автофургон, и, когда повернул ключ в замке зажигания, грузовик завелся. В танках на заправочной станции было полно бензина, но чтобы залить бак, мне пришлось придумать хитрость с керосиновым генератором, который я позаимствовал в магазине спорттоваров. После этого я двинулся по шоссе номер 35. Затем я наткнулся на Санди. А чуть позже – на девочку...

Я добрался до конца туманной стены, когда она находилась всего в сотне ярдов от дороги; мелкие песчинки и камешки перестали барабанить по левому борту фургона, бить меня по голове и плечам, поскольку у меня не было времени поднимать приоткрытое стекло.

Совершенно мокрый от пота, я начал постепенно сбавлять скорость, проехал еще с полмили, развернул машину поперек дороги и остановился, чтобы посмотреть, что происходит там, где мы находились несколько минут назад. Туман уже пересек дорогу и теперь двигался по полям. По мере его продвижения пшеничные поля исчезали так, как уже исчезли дорога и поля по левую сторону. Там, где еще совсем недавно колыхалась под ветром пшеница, теперь тянулись дикие, поросшие травой холмы – открытая местность, кое-где перемежающаяся хилыми рощицами. Примерно в четверти мили от нас холмы переходили в отвесную скалу, которая казалась невероятно близкой: протяни я руку и.., мог бы ее коснуться. Воздух был прозрачен и спокоен.

Я выжал сцепление и снова тронул грузовик с места. Через некоторое время дорога стала плавно заворачивать и вдали показался небольшой городок, выглядевший, как праздничный яблочный пирог, абсолютно нормальным: так, словно через него не прошла только что стена тумана. Впрочем, мое предположение вполне могло оказаться правильным. При одной мысли о том, что я наконец-то увижу нормального человека, с которым можно поговорить и обсудить все случившееся, – для меня с того момента, когда в лесной хижине я пережил состояние, которое принял за очередной инфаркт, – сердце мое забилось быстрее.

Но когда я въехал на Главную улицу городка, оказалось, что вокруг ни души и, похоже, городок пуст. Надежда тут же испарилась и сменилась настороженностью. И в этот момент я увидел, что прямо по курсу улица перегорожена неким подобием баррикады. За ней притаилась одинокая фигура, держащая на плече нечто, смахивающее на реактивный гранатомет. Но человек за баррикадой следил отнюдь не за мной, а за чем-то по другую ее сторону, хотя не мог не слышать звук мотора моего фургона.