Н. Рахманов - Ирдана. Битва за Малахистан

Пришельцы обратили вспять прогресс: запретили изучать высшую математику и философию; свели развитую грамматику малахистанского языка к простым правилам; ввели в школах изучение псевдорелигиозного мистицизма и метафизики; увеличили часы занятий по физкультуре и военному делу; навязали, так называемое половое просвещение.

Все это делалось, чтобы вечный разум проиграл тленному телу. Упадок государства начинается с торжества лжи и заблуждения на школьной доске.

И каждый день по малахистанскому телевиденью и на страницах множества газет: официальные представители севаритов утверждали, что экологические бедствия есть лишь небольшая плата за включение планеты в благоприятную орбиту межзвездных экономических отношений. В своих речах пришельцы не дарили надежду, а внушали большинству жить сегодняшним днем.

Такой образ мышления стал благодатной почвой для появления различных псевдорелигиозных сект по всей стране. Полусумасшедшие пророки хотели не только увеличить число своего заплутавшего во тьме паства, а желали власти над всем священным Малахистаном. Они в истерике бились на массовых выступлениях, выкрикивая обезумевшей толпе, что нужно свергнуть монархию и построить теократическое общество.

Это и было нужно севаритам, так как знали о скрытых за царственными протоколами свободолюбивых настроениях в малахистанском королевском дворце. Пришельцы понимали, что их нынешняя система гнета, основанная на управлении захваченной страной с помощью короля-марионетки, больше не является эффективным инструментом для продолжения тотального гнета над покоренным народом.

Севариты искали решение не только в среде псевдорелигиозных фанатиков, но также поддерживали демократически настроенных политиков, которые также, как и оголтелые мракобесы, желали свержения института монархии.

Король не боялся смерти. Страх старика заключался только в одном, что оккупация севаритов может закончиться окончательной гибелью древнего народа. Он все эти годы ждал нужного момента, когда можно будет раз и навсегда порвать с пришельцами. И его безмолвные мольбы о помощи услышали грозные небеса. В Малахистан пришли с войском коэлды, и тут же, ни с кем не договариваясь, они начали жестоко громить севаритов.

Здесь началась чужая война, которую не хотели принимать многие малахистанцы. Больше всего им не нравилось, что коэлды – черные солдаты – пришли с разрушением, и так не осознав, что это освобождение от порочной власти севаритов. Ведь бывает, так: простому обывателю не понять всего происходящего, и он не стоит над историческим ландшафтом бытия, а является лишь безропотным участником действующих событий. История не любит наивных.

Это понимал старый король, Дезир Мудрый. И немногие остались с ним. Главное, что такое историческое решение – порвать с севаритами и примкнуть к коэлдам – поддержала его дочь, Принцесса Эрхана.

Она была так прекрасна: ослепительно белая кожа с крупными и чистыми порами на теле, высокий и слегка выпуклый лоб головы, жгучие черные волосы, аккуратный и узкий разрез светло-карих глаз, и среднего размера нос.

Принцесса, как и все малахистанки имела маленький рост. Она была не выше метра шестидесяти сантиметров. Прятала свои призрачно тонкие ручки и ножки за толстым платьем-халатом. На богато расшитым национальными узорами антично белым одеянием, в области груди, там красовался древний солярный символ. Знак напоминал, что когда-то над малахистанским краем поднималась яркая заря. Теперь только солярный символ мог греть Принцессу Эрхану в эти страшные дни иностранной оккупации и малахистанской смуты.

Ей показалось, что кислотный дождь немного стих. Всё реже токсичные капли просачивались через дыру в разрушенном куполе королевского дворца. Оттуда веяло прохладным ветром, от которого сильно несло свинцовой краской. Но она уже давно привыкла к этому запаху, так как родилась во времена севаритской оккупации, а также начала полномасштабной экологической катастрофы. И всегда не понимала, почему бледнолицые пришельцы не захватили другую, но уже безжизненную планету, и там не добывали, так им нужный металл, темарид?!

Все эти годы сомнения гложили чистое сердце малахистанской принцессы. Сейчас, когда она начала вновь безмолвно предаваться тяжелым размышлениям, то возникший из ниоткуда звонкий детский голосочек, своим ярким светом прервал гнетущую тишину вокруг.

Ирдана (подбегает к принцессе и хватает её за широкие рукавицы платья):Эрхана! Эрхана! Ты нашла бинты, а то там спрашивают почему ты так долго.

Принцесса Эрхана (наклоняется и по-матерински гладит голову девочки):Не переживай, Ирдана. Вот нашла бинты. (достает из кармана.) Они были последние на складе. Поэтому так долго искала их.

Ирдана (дергает за рукавицу платья принцессы):Теперь пойдем. Мне здесь страшно. Вдруг снаряд ещё раз попадет в этот купол и тогда всех нас точно заживо похоронит… (показывает своими ручками.) большими-пребольшими обломками.

Принцесса Эрхана (улыбается):Знай, что снаряд дважды не попадает в одно и то же место… Всё, Ирдана, пойдем. Наверно точно нас заждался больной.

Ирдане было пять лет отроду. Девочка воспитывалась матерью. Её отец умер от рака несколько лет назад. С уходом в мир иной единственного кормильца, мать Ирданы написала письмо Королю Дезиру Мудрому. Малахистанский правитель ответил и оказал помощь, и приютил несчастных у себя во дворце. Там девочка Ирдана, впервые в своей жизни стала нормально питаться и учиться. Когда в это же время, её маленькие ровесники подвергались страшной опасности на улицах малахистанских городов, которые были охвачены не только войной, но и междоусобицей. Бандиты и псевдорелигиозные секты использовали преступным образом детей. Это был чудовищный упадок нравов в Малахистане.

Принцессе Эрхане нравилось играть роль старшей сестры и поэтому почти всё свое свободное время проводила с Ирданой. Она сама хотела бы иметь ребенка, но во всем малахистанском крае не осталось крепких княжеских сыновей – выродились аристократы и все равные ей.

Конечно, Эрхана надеялась встретить нормального мужчину, а не чванливого бастарда. И поэтому из-за своей личной позиции по отношению к противоположному полу, весь высший зелиардский свет считал малахистанскую принцессу гордой и неприступной, но хотя она на самом деле не была такой.

Её нельзя было встретить на торжественных баллах и в других светских раутах. Она была вечно занята помощью обездоленным и бедным. При дворце открыла госпиталь, и там же сама лечила больных. Принцесса в своё время закончила медицинскую школу сестер милосердия. Она никогда не оставляла без заботы, того малахистанца, кто был болен телом и душой. И могла часами вести беседы с ними, так как знала, что любое внимание является лучшим лекарство от невзгод.