Нэт Прикли - Посланец

Правитель города встряхнулся, резко встал, подошел к окну и распахнул створки. Вместо ожидаемой прохлады с нагретой солнцем улицы пахнуло зноем. Внизу, сгибаясь под тяжестью большого кувшина, брел по пыльной дороге раб-водонос. Навстречу ему тащился под надзором молодой надсмотрщицы целый караван — восемь рабов, четверо носилок с нечистотами.

А ведь когда-то в городе были и водопровод, и канализация. Вернутся ли когда-нибудь эти времена?

Явятся сюда захватчики, истребят пауков, вроют на центральной площади свой тотемный столб — и заглохнут даже те немногие начинания, что дозволил Смертоносец-Повелитель: строительство библиотеки, чеканка денег, всеобщее образование. С исчезновением смертоносцев люди одичают вконец.

Пожалуй, только теперь Посланник Богини начал понимать истинную причину собственных переживаний. В отличие от всех остальных, он свою причастность к единому целому осознал.

— Нефтис!

За стеной послышалась беготня. Несколько минут спустя дверь распахнулась, и в комнату вошла начальница охраны.

— Звали, господин мой?

— Да, Нефтис, — повернулся Найл.

Девушка стояла на фоне темного проема двери, и правитель города безо всяких усилий увидел ее ауру. Светло-голубая вокруг ног и верхней части тела, в середине она почти полностью стала серебряной. «Ребенок растет», — понял Найл и помимо воли спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, господин мой! — отрапортовала главная стражница.

— Скажи, Нефтис, — опять отвернулся к окну правитель, — а ты согласишься сражаться за пауков?

— Как прикажете, господин мой! — без запинки отчеканила девушка.

— Понятно, — кивнул Найл.

Стражница давным-давно решила для себя все вопросы: думать не ее дело, она должна исполнять.

— Я хочу поблагодарить тебя за встречу на излучине. Ты меня очень выручила.

— Я рада… господин мой… — Готового «клише», чтобы ответить на благодарность, стражница не знала и зарделась, словно девчонка, а не суровый воин.

— Хорошо, — тепло улыбнулся Найл. — А теперь скажи, смертоносцы не сняли почетного караула у дверей моего дворца?

— Нет, господин мой.

— Тогда спустись, пожалуйста, и скажи им, что я хочу увидеть Дравига.

Старый смертоносец явился спустя считанные минуты, будто за дверью ждал. Точнее, за окном — Дравиг возник именно оттуда.

— Ты звал меня, Посланник Богини?

— Да. — Найл выглянул наружу. Ничего особенного, второй этаж.

— Мне необходимо очень многое сделать до предстоящей битвы, — попытался смертоносец оправдать столь необычный для него выбор входа.

— Значит, вы решили сражаться?

— Да, Посланник Богини. — В решительном его ответе ясно проглядывало упрямство.

— И с честью погибнуть?

Седой паук настороженно молчал. Он был слишком умен, чтобы спорить со столь очевидной истиной, слишком хорошо знал правителя города, чтобы заподозрить издевку, однако и на похвалу заданный вопрос никак не походил.

— Ты говорил, Дравиг, — напомнил Найл, — тебе обидно за предков, которые сражались и умирали, совершали открытия и принимали невыносимые муки, за предшественников, которые потратили столько сил на создание нашей цивилизации. С гибелью вашего рода все их старания окажутся бессмысленными.

— Тебе известен другой выход?.. — Примерно такой фразой можно было бы перевести яркий образ в сознании смертоносца: сквозь внезапный пролом в стене душного и темного каменного мешка пробился солнечный свет.

— В военном деле есть только три способа действий, — покачал головой правитель. — Сражаться, сдаваться или отступать. Я не могу изобрести ничего нового. Если вступить в битву, то смертоносцев перебьют, город захватят, а я уйду жить обратно в пустыню — не хочу становиться чьим-то рабом. Если сдаться, то городу придется существовать по чужим законам, с чужими правителями. Смертоносцу-Повелителю в этом городе места не останется, заветы ваших предков будут отброшены… Да и Посланник Богини окажется тут ни к чему. Нам остается только один путь…

— Нет, — сразу окрысился смертоносец, — мы не можем уйти! Здесь находятся наши самки и дети, наша память, здесь живет Смертоносец-Повелитель. Это наш город!

— Пока ваш, — оборвал его правитель.

Дравиг недовольно умолк. По счастью, даже в гневе старый паук не забывал, что перед ним Посланник Богини.

— Мы живем в странном мире. — Найл присел на подоконник и расслабленно откинулся на оконную раму. — Здесь думают все — люди, пауки, компьютеры, жуки. Все занимаются этим с детства и считают само собой разумеющимся. Мало кто знает, что думать тоже надо уметь.

Начальник охраны Смертоносца-Повелителя прислал гордый импульс согласия.

— Ты только что сообщил мне, почему смертоносцы не могут покинуть город. А теперь ответь, что нужно сделать, чтобы они смогли это сделать.

Как и подозревал Найл, пауки просто не думали об этом — он явственно ощутил изменения в сознании собеседника.

Самок и детей можно просто взять с собой — новорожденные настолько малы, что их веса никто не ощутит, а паучихи даже выносливее самцов. Рабов, чтобы обеспечить переход, выросло достаточно. Созывать пауков не нужно, почти все в городе. Но вот память взять с собой невозможно.

Прошлое смертоносцев хранилось в потаенных пещерах под землей: ветхие тела давних правителей и их помощников лежали под охраной могучих восьмилапых хранителей, которые в случае надобности накачивали покойных живой энергией, вырывая их из потустороннего мира. Время от времени пауки общались с самыми мудрыми и великими из своих предков, узнавая о древнейшей истории рода, спрашивая их совета.

Для смертоносцев это была их история, их гордость — то же, что для людей легенды и былины, книги и мнемокристаллы. Отними — и они, как рабы, станут существами без роду и племени.

— Но зачем тащить предков с собой? — пожал плечами Найл. — Раз они находятся в потаенных пещерах, нужно, наоборот, замаскировать их еще лучше. Обеспечить хранителей пищей и замуровать убежища. Освободим, когда вернемся.

— А если мы не сможем вернуться? — озаботился паук.

— Значит, мы недостойны их памяти, — отрезал правитель, и после недолгих колебаний Дравиг согласился с Посланником Богини.

Оставался Смертоносец-Повелитель.

Он никогда не был реальным существом. Образ властителя восьмилапых создавали объединенные сознания нескольких старых паучьих самок. Они жили в тишине, полумраке и полном покое в самом сердце древнего дворца, под охраной многочисленных пауков и специально выращенных женщин-охранниц, воспитанных в духе самоотверженности и послушания. Трудно себе представить, каким окажется Смертоносец-Повелитель, если паучихи будут открыты всем ветрам и солнцу, всем опасностям далекого путешествия.