Нэт Прикли - Посланец

Утро тепла не принесло. Бегучая трава поникла под серебристым грузом росы, рядом с лагерем долго бродили выцветшие хлопья тумана, а за ними кто-то занудно стонал.

Одна за другой просыпались женщины, мерзло ругались и старательно жались друг к другу. Принцесса Мерлью тоже открыла глаза, испуганно шарахнулась от правителя, но тут же рассмеялась:

— Ты даже не представляешь, Найл, какая гадость мне приснилась!

— Какая? — зябко поежившись, спросил правитель.

— Будто хожу я по горам Северного Хайбада, — начала принцесса и тут же поправилась: — Нет, не совсем. Прыгаю по вершинам Хайбада. На мне такой огромный темно-серый плащ, и от малейшего толчка он раскрывается за плечами и несет, несет по воздуху, пока ему «Хватит!» не скажешь. А по вершинам я собираю маленьких, пузатеньких божков. Только они не злые еще, а так, просто каменные. Беру я такого божка, потом сворачиваю в рулон что-то зеленое, запихиваю ему внутрь и приговариваю: «Это Майры смерть, это Энис смерть, это Токчер смерть…» Тут вдруг появляется за спиной человек, весь в серебре, с огромной стеклянной головой, и как рявкнет: «А это — твоя!» Я проснулась от страха.

— Не бойся, — утешил ее Найл. — Смерть со стеклянной головой здесь никому не грозит. Обычной хватает.

— Что ж так холодно, а? — Мерлью засунула ладони под мышки. — Можно подумать, мы и в самом деле на вершины Хайбада забрались.

— И хворосту набрать не догадались, — поддакнул Найл. — Хотя… Все равно бы намок.

Первое тепло появилось, когда солнце поднялось высоко над линией горизонта и безжалостно истребило безобидные облачка тумана. Дожидаясь, пока вялые смертоносцы придут в себя, люди блаженно растянулись на быстро прогревающемся камне.

— Смотри. — Принцесса положила руку Найлу на плечо и кивнула под ноги.

Правитель присел, отогнал в сторону траву, провел пальцем по грязи, ковырнул. Глубина земляного слоя не превышала полусантиметра, края оставались ровными и прямыми.

— Наверное, раньше здесь было какое-то покрытие. Со временем оно сгнило, выветрилось, а вместо него набилась грязь.

Найл выпрямился. Два серых символа сложились в обозначение: «У9».

— Как ты думаешь, что это значит? — тихо спросила принцесса.

— Это значит, — покачал головою Найл, — что раньше здесь жили люди. Строили дома, растили детей, работали, отдыхали… Теперь и не догадаешься, правда? Это значит, что не умей мы читать, то никогда не догадались бы, что здесь существовала цивилизация двуногих. Подумаешь, щербина на камне. Просто грязь.

— Как думаешь, а мы первая цивилизация, которая исчезает с этой планеты? — задала неожиданный вопрос Мерлью.

— Не знаю, — пожал плечами Найл. — От наших предков хоть золотые изделия могут остаться. Пластик еще — он тоже практически вечен. Не гниет, не ломается, не растворяется. Ну а если культура использует только дерево, камень и железо или вообще биологическая — дрессированные животные там, искусственные породы рыб и зверей, — то от нее вообще ничего не останется.

— Значит, пройдет тысяча лет, и никто не сможет определить, что в городе Дира тоже жили люди?

— Не знаю, — опять пожал плечами Найл. — Ножи и топоры поржавеют, деревянные лестницы и кровати сгниют, кувшины рассыплются в прах. Крыши комнат и коридоров рано или поздно просядут. Кости похороненных в озере постепенно растворятся в воде… Останется только глубокий провал на месте вашего города и красивое озеро рядом.

— Какой ты все-таки злой, Найл, — обиженно отвернулась принцесса.

— А при чем тут я? — удивился правитель. — Ты же сама спросила!

— Мог бы ответить, что хоть что-нибудь да останется!

— Конечно, останется, — немедленно согласился Найл. — Серьги твои останутся. Они ведь золотые!

— И диадема! — требовательно топнула ногой девушка. — Она тоже красивая!

Тем временем солнце высушило росу и изрядно прокалило воздух. Пауки наконец-то зашевелились, а согревшиеся стражницы заторопились в дорогу — устали толкаться на одном месте. Правитель выждал еще немного — пусть смертоносцы окончательно придут в себя — и повел отряд дальше.

Путники благополучно миновали несколько цветочных полян, а потом уткнулись в совершенно заболоченную местность. Пришлось отклоняться от прямого пути и заворачивать вправо — туда, где, судя по зеленым кронам, слякоти не развелось.

Однако гуляющая рядом нежная человеческая плоть никак не давала покоя хищникам Дельты. Стоило отряду повернуть, как затянутые тиной болотные воды вспучились, и на берег выплеснулось бронированное чудовище: коричневое глянцевое тело, вдоль которого шел кокетливый желтый ободок, очерчивающий также и грудь, крупная округлая голова, широкие задние ноги и толстые, мощные, с крупными когтями — передние.

Толком разглядеть монстра Найлу не удалось: смертоносцы хлестнули объединенной волей, ближние стражницы дружно ударили копьями… Панцирь чудовища выдержал — оно опрокинулось на спину и соскользнуло обратно в воду.

— Что же вы сделали! — досадливо поморщилась Нефтис. — Теперь мы остались без обеда.

Впрочем, на обед путникам попался жук-плавунец. Он захотел поймать одну из женщин, но был окружен и парализован смертоносцами. Дравиг долго ходил вокруг закованного в хитин жука, пока Мерлью самолично не взломала один из закрылков. Смертоносец вонзил хелицеры в мягкое брюшко, плавунца опрокинули на спину и волокли за длинные задние лапы до самой рощи.

Вблизи нежно-зеленые кроны оказались шапками гадючьего дерева, густо росшего вплотную к болотной жиже. Изуродованные множеством отверстий стволы огибали поляну вонючих голубых цветов.

— Привал, — скомандовал правитель и пошел на разведку.

Обходить рощу вокруг не хотелось — мало ли что там, дальше. Прорываться насквозь было боязно — вдруг всех отравит. Хотя, с другой стороны, роща просвечивала насквозь. Значит, не широкая.

Ближнее дерево, учуяв Найла, выпустило облако чуть желтоватого газа, и правитель торопливо отступил.

— Что там, Найл? — поинтересовалась принцесса.

— Да вот, гадючьи деревья. Растут полосой, шагов двести в ширину. Только вопрос: успеем ли мы проскочить между деревьями, прежде чем уснем?

— Так это очень просто! — щелкнула пальцами Мерлью. — Обматываем Нефтис паутиной и отправляем на ту сторону. Если она упадет, то мы вытащим ее обратно, если проскочит, то побежим следом по паутине, как по путеводной нити.

— А почему Нефтис? — удивился Найл.

— Потому, что я не побегу, — с лаконичной резонностью ответила принцесса.

— Я побегу! — решил Найл и, не желая слушать возражения, приказал готовить паутину.

Пока жук-плавунец запекался в пламени костра, женщины старательно облепили тиной и виток на виток уложили в бухту выпущенную Дравигом нить. Потом путники плотно перекусили. Найл впервые обратил внимание, что молодых смертоносцев не воротит от вида обедающих людей, как старого Дравига. Видно, привыкли за время совместной жизни. Поев, правитель, не откладывая надолго, обвязался паутиной, сделал несколько глубоких вдохов и помчался вперед.