Нэт Прикли - Подводник

Всласть отоспавшись, Посланник Богини стал расспрашивать о живущих поблизости родах и узнал, что их целых пять. Самыми сильными соседями были Окраинники — почти полсотни человек. Обитали они тоже на внешнем отроге, но только в трех днях пути отсюда. Именно внешний отрог, дававший прямой выход к морской долине, на которой он мог показывать «чудеса», и заставил правителя выбрать для следующего визита именно их.

Три дня — это совсем недалеко, когда под ногами рыхлый, мягкий песок, а холодные струи никак не могут дотянуться до твоего тела своими обжигающими языками; когда вдосталь чудесной пресной воды, а вкуснейшая пища сама валится тебе под ноги, стоит только захотеть. Путники совсем не устали. Теперь их было пятеро: Найл пожелал, чтобы с ним отправились две женщины — Черный Плавник и Гладкий Плавник, что охотились на границах угодий и иногда встречались с такими же охотницами из племени соседей. Перечить хозяину мертвых никто не посмел, лишь соплеменницы переглянулись украдкой — вернутся ли назад их подруги? Нрав хозяина мертвых был известен, своих любимиц он редко возвращал в родные пещеры.

Знал Посланник Богини и кого искать: со стороны Окраинников на дальних землях обычно бывали Тутутулия и Черноглазка. Именно они должны были сказать соплеменникам, что к ним пришли не опасные чужаки, охотники за масками, а мирные соседи, которые на этот раз маски срывать не станут.

Пещера богатого рода не просто наполнялась алыми огоньками — она буквально светилась огненно-алым светом, словно самая скала обрела разум. Пара огней горели даже перед входом. Можно было подумать, там стоял пост охранения, готовый принять на себя первый удар возможного врага и поднять тревогу в доме. Но что могли противопоставить жалкие дикари представителю развитой цивилизации?

Поднявшись почти к самому входу в пещеру по широкой, удобной тропе — была здесь и такая, — Найл сосредоточился, соприкасаясь с разумом одного из караульных.

Скучно. Скучно, хочется спать и есть. И пить хочется — а вождь дает караульным пять глотков воды, только если честно простоял на своем месте от сна до сна, никуда не сбежав и не прилегши отдохнуть. А до сна еще далеко. Очень далеко. Скучно. Что может случиться с племенем, если до ближайших соседей три дня пути, а тех слишком мало, и они ни за что не решатся напасть? Скучно. Прыгнуть, что ли? Обрыв высокий, можно лететь до-олго. Или вытянуть руки перед собой и скользить вдаль, вдаль… А потом вернуться. Кто заметит?

Дикарь так и не заметил, с какого момента Найл подменил его мысли и желания своими. Он встал на выпирающий далеко вперед уступ, раскинул руки и начал медленно валиться вперед, в последний момент легко оттолкнувшись ступнями. Тело легло на упругую подушку воды и заскользило.

«Куда это он? — удивился второй охранник, подходя к покинутому соплеменником уступу. — Может, заметил что-то? Надо тоже проверить».

Вывод оказался столь прост и естественен, что молодой парень оттолкнулся посильнее и тоже полетел вниз.

Вот и все. Теперь, пока они вернутся назад, пройдет довольно много времени. И вернувшись, сторожа не узнают собственного рода.

Найл покачал подбородком из стороны в сторону — заныл почему-то, — потом потянулся сознанием в пещеру, вошел в контакт с ближним разумом… Мальчишка какой-то. Маленький и глупый… Впрочем, это и хорошо…

Мгновением спустя сосредоточенно выкладывавший чешуйками на полу толстую рыбину ребенок вскинул голову и закричал:

— Мама, мама, а где сейчас Тутутулия?

Послышался смех, женщины зашевелились, одна из них приподнялась, поправила почти полностью выщипанные с левой стороны волосы — и Посланник Богини мгновенно узнал ту, образ которой только что закладывал в разум малыша: бледные губы, широко распахнутые глаза, подбородок с глубокой ямкой. Правитель переметнулся в ее разум, изгнал оттуда заботу о прохудившейся на штанине коже и сломанной игле из ребра красноносой рыбы. Сейчас нужно сказать нечто важное. Очень важное.

— Теперь, или никогда! — подхлестнул Найл дикарку волевым ударом, и она вскочила:

— Сейчас сюда войдут Черный Плавник и Гладкий Плавник из рода победителей! — указала она на вход. — Они принесут нам благую весть, которая изменит жизнь племени!

Обитатели пещеры подняли головы, удивленные странным выкриком молодой женщины — но тут всплеснулась вода, и перед мягкой стеной действительно поднялись две чужачки.

— Мы должны… должны… Мы сказать, — неуверенно начали они, путаясь и перебивая друг друга. — К нам пришел хозяин мертвых… посетил-одарил… Он принес нам радость. Свою милость.

«Пора», — понял правитель и, увлекая за собой спутниц, тоже поднырнул под мембрану входа и выпрямился во весь рост. Снял маску, положил мешок на ступеньку — здесь пол не просто уходил в воду, а были вырублены три ступени, благодаря которым у входа плескалась не лужа, а небольшой прямоугольный бассейн.

— Я хозяин мертвых, — спокойно сообщил Найл. — Я решил посмотреть, как живут в Холодных горах живые, и показать живым, где обитают мертвые. Иначе вы можете заблудиться после смерти и вечно бродить во мраке. Дабы вы поверили мне и не погибали раньше срока, пытаясь со мной сразиться, я готов показать чудо и угостить вас пищей мертвых.

— Я была там, я видела! — с готовностью подтвердила Скользкий Плавник.

— Мы видели, — подтвердили обе охотницы рода победителей. — Он достает воду и еду из ничего. — Я готов показать вам чудо, или убить тех, кто смеет во мне усомниться, — криво усмехнувшись, добавил Найл. — И позволить вам получить несказанное наслаждение еще при жизни.

— Да, мы видели чудо, — опять кивнули Плавники Гладкий и Черный, но полная ярких впечатлений Скользкий Плавник запустила руки в мешок, набрав целые горсти сушеных фруктов и ринулась к обитателям пещеры, громко выкрикивая:

— Я была в мире мертвых! Я видела все! Весь мир там пронизан светом, там пещеры вырастают без скал, там еда является сама собой. Бот, попробуйте, это пища мертвых. Ну же, пробуйте, пробуйте, она дарована хозяином мертвых.

Чуть не силой дикарка совала детям и женщинам племени угощение. Первыми рискнули попробовать дети. Потом, глядя на их радостные физиономии — женщины.

— Тебе не много трех масок, чужачка?!

Найл болезненно поморщился. Он так надеялся, что дело опять обойдется без крови, только несколькими «чудесами» и нехитрым угощением. Ведь каждый погибший воин — это сгинувшая в небытие пара рабочих рук.

— Отдай их мне и выметайся из нашего дома!

— Это мой дом, невежа! — громко перебил парня лет двадцати пяти Посланник Богини и не спеша двинулся к нему. — Там, куда я прихожу, мне принадлежит все.