Нэт Прикли - Подводник

Вот тут Посланник Богини не выдержал, сбросил обязательное для смертоносца спокойствие и оцепенение и забегал по шатру, пиная воду, стуча кулаками себе по голове и исторгая бессмысленные вопли.

Достаточно было подумать — просто нормально подумать, — как сразу выяснилось, что в его распоряжении есть совершенно исправный подводный крейсер! Целый корабль, специально построенный для плаванья под водой и способный без труда поднять на поверхность не только Найла и двух его женщин, но и весь народ Холодных гор! А он, по глупости своей, мается и не знает, каким образом на поверхность выбраться…

Оставался только один, хотя и очень важный момент: как пробраться в лодку и запустить ее на всплытие, если в ней обитает несчетное количество шестилапых?

Но для этой проблемы он уже сейчас, на основе чисто человеческого мышления, мог предложить сразу три решения: забить вход камнями, отрезав жуков от полей, и дождаться, пока они вымрут от голода. Хотя ждать, конечно, придется не менее года. Взять подводный крейсер штурмом, перебив шестилапых. Но для этого, естественно, придется искать союзников в Холодных горах. И, наконец, просто сдаться жукам обратно в плен — а потом пробраться в рубку и нажать кнопку активации… Чего-нибудь, что приведет к медленному, неторопливому всплытию — ведь предки были обязаны знать о правилах декомпрессии и учесть их при составлении программы всплытия.

В настоящий момент Найлу больше всего нравился второй план — он слишком устал жить в воде, чтобы терпеть еще целый год, и он подозревал, что из одной только рубки, без помощи в других отсеках, подводный крейсер оживить не удастся.

— Дать вам воды, мой господин? — спросила Нефтис, подныривая под край шатра и, когда Посланник Богини отрицательно покачал головой, развязала мешок, достала бурдюк и сразу припала к горлышку.

— От рыбы не откажусь, — сообщил правитель, наблюдая за движениями кадыка.

— Простите, мой господин, — оторвалась телохранительница от бурдюка, заткнула отверстие и принялась раскладывать присланное угощение на песчаном холме.

Внезапно послышалось громкое бульканье — из воды стремительно поднялась, растерянно хлопая глазами, Скользкий Плавник. Она сорвала маску, посмотрела по сторонам, на накрытый на холме стол из нескольких тушек копченой рыбы, горки кураги и нескольких крупных кусков вареного мяса, на себя. В растерянности потрогала тканый подол, потерла пальцами вышивку, несколько раз дернула широкий пояс и с надеждой спросила:

— Теперь я умерла?

— У тебя только одно на уме! — не выдержал правитель. — Не дождешься! Ты жила, жива, будешь жить еще лет десять или двадцать, и родишь тридцать детей.

— Где я? — поинтересовалась дикарка, не обратив внимания на прозвучавшие числа.

— Как всегда, — пожал плечами Найл. — Давайте поедим и сделаем небольшую насыпь из песка, чтобы не на воде лежать. Сегодня ночью я должен хорошо выспаться, от этого зависит очень многое.

Когда далекие предки, отправляясь к далеким звездам, оставляли в наиболее крупных городах автономные компьютерные станции слежения — Белые Башни, — оборудованные высшей степенью энергетической защиты, самонастраивающимися процессорными системами и поглотительными системами питания, работающими на тепловой энергии уранового полураспада — не атомного реактора, а просто контейнера с радиоактивным веществом, постоянно нагревающегося выше температуры окружающей среды, — они предусмотрели сразу несколько систем наблюдения. Среди многих других присутствовали и сканеры мозгового излучения.

Однако, как известно, в состоянии бодрствования мозг работает слишком интенсивно и разнопланово, поэтому снять с него информацию практически невозможно. Поэтому, для получения данных о жизни на земле и положения человека на ней Белая Башня изучала людей во время сна. В то время, когда человек отдыхает, а мозг его продолжает работать, анализируя усвоенную за день информацию, когда всплывают наружу затаенные страхи и раскрываются сокровенные мечты.

Но самым удачным образом мозговые сканеры проявили себя во время изгнания Найла в Золотой Мир. Там местный правитель обучил его искусству одитора — жреца Бога-отца. Одиторы умели во время сна покидать свое тело, ходить по сонному городу, заглядывать в дома и дворцы, следить за не подозревающими об их существовании людьми. Таким образом жрецы раскрывали заговоры, узнавали человеческие тайны, изучали мир вокруг города.

Единственное ограничение, которое накладывалось на одитора, — он не мог попасть в те места, в которых еще не бывал: не видел тамошней обстановки, домов, улиц и площадей или песчаных барханов, горных склонов, узких троп. Чтобы попасть в нужное место, одитор должен очень точно представлять, куда направляется.

Разумеется, утомленный разлукой, Найл тогда немедленно отправился в родной город — посмотреть на жену, пройтись по улицам, посмотреть нареку, И здесь выяснилось, что сканеры, настроенные на восприятие излучения спящего человека прекрасно улавливают и его излучение — излучение фантома, покинувшего отдыхающее тело и пустившегося в дальний путь.

Вот и сейчас, закрыв глаза, Найл начал во всех деталях представлять свою спальню: плотно притворенную дверь, распахнутое в ночную прохладу окно, на которое падает сверху тень сторожевого смертоносца, кувшин с водой и две кружки на столе, высокий комод с узкогорлым медным кувшином, покрытым тонкой чеканкой.

Он присел к сладко посапывающей, разметавшей волосы по подушке, Ямиссе на край постели, погладил ее по голове. Попытался поправить одеяло — но это, естественно, не получилось.

— Спи, моя хорошая. Я тебя очень люблю, девочка моя. Я по тебе скучаю. Потерпи еще немного, и я вернусь. Делаю для этого все, что могу. Надеюсь, корабли, что приходят от Назии за припасами, сообщают тебе, что со мной все в порядке. Потерпи еще немного, совсем чуть-чуть. Остались последние шаги…

— Найл, — улыбнулась во сне княжна.

Так случалось уже не раз — она его слышала. Слышала, хотя это совершенно невозможно. Угадывала его визиты, пыталась осознать сообщения. Но сейчас он хотел сказать жене только одно — что он ее любит. А поговорить, как это ни стыдно, он собирался все-таки со Стигмастером.

Посланник Богини, пробивая телом стены, быстро дошел до лестницы, спустился вниз и вышел на улицу. Теперь, когда весь город плотно застроился, разглядеть высокий белоснежный цилиндр Башни с крыльца дворца было невозможно — но правитель точно знал, где она находится. Он спустился на пыльную дорогу, обогнул груженую копчеными мокрицами телегу, у которой двое слуг пытались поменять переломившуюся ось, и торопливо пошел вперед.