Нэт Прикли - Племя

Поверхность разорвали раскрытые челюсти, выросшие справа и слева от людей. Найл ощутил сильнейшую эмоцию ужаса, от которой даже у него перехватило дыхание, услышал треньканье арбалетов — челюсти захлопнулись и ушли назад под волны.

— Течь в трюме!

Найл вздрогнул, но быстро сообразил, что кричат с корабля Поруза. Не хватает только потерять один из кораблей в самом начале пути! Правитель послал корабельному пауку прямой мысленный вопрос, требуя показать картинку повреждения.

Подчиняясь Посланнику, смертоносец сразу начал показывать то, что видит сам: перед правителем вырос флагманский корабль, потом картинка сместилась, и перед ним открылась палуба со скамьями гребцов, затем открытый люк трюма — восьмилапый капитан спускался вниз.

Вопреки опасениям Найла, корпус выдержал удар гигантских челюстей — не имелось ни проломов, ни сквозных пробоин от зубов. Вот только из нескольких щелей тихонько сочилась вода, растекаясь внизу.

— Я немедленно заклею все паутиной, — пообещал смертоносец.

Найл, чтобы не мешать, разорвал мысленный контакт.

Флотилию накрыла тень.

Назия вскинула глаза к небу и мгновенно побелела:

— Спустить парус! Скорее, скорее, если жить хотите! Нос налево сильно! Шевелись, шевелись! Шквал прохлопали…

Посланник оглянулся, и понял, что пока они наблюдали за схваткой малого корабля с ихтиозавром, с обратной стороны к ним подкрались огромные черные тучи.

— Люди! — он послал смертоносцу на носу мысленный приказ немедленно приклеить всех братьев к прочным столбам площадки.

Правителю уже доводилось попадать в шторм и он понимал: взбесившиеся волны мгновенно смоют непривычных к морю воинов за борт. Разумеется, привязанные к столбам и мачтам люди не смогут освободиться, если случится кораблекрушение — но если судно пойдет ко дну, у них все равно не останется шансов на выживание.

По лицу твердыми каплями дождя ударил холодный жесткий ветер. Найл огляделся, сделал шаг вперед и встал рядом с рулевым, взявшись за толстую ручку кормового весла — единственную надежную опору, за которую можно удержаться. — Нос прямо! — гаркнула Назия, и Посланник Богини, помогая моряку, навалился на тяжелый руль.

Флагман уверено уходил под сверкающие молниями тучи.

— А шторм-то, похоже, попутный, — весело оглянулась морячка, и тоже отступила к веслу, оттеснив назад рулевого. — Вроде все успели закрепить. Прорвемся.

По лицу опять хлестнуло водяной крупой, и корабль оказался в объятиях ночного сумрака. Удар ветра заставил стражницу потерять равновесие и упасть рядом с Найлом, а мачту — жалобно заскрипеть. Невесть откуда взявшаяся высокая волна подкинула судно на несколько метров ввысь, после чего оно начало долгое падение в бездну. Нефтис вскочила и вцепилась в весло за спиной правителя.

— Сколько у нас нынче рулевых, — нервно рассмеялась Назия. — Теперь не пропадем.

В душе морячки страх перед бушующим морем смешивался с азартом предстоящей схватки. Пожалуй, она даже радовалась случившейся буре.

Судно врезалось бушпритом в следующую волну, по палубе прокатился поток холодной, пенящийся воды.

У Найла от неожиданности перехватило дыхание. Корабль, сбросив с себя лишнюю воду, уверенно вскарабкивался на огромную, почти семиметровую волну, замер на гребне, начал опрокидываться вперед — и Посланник Богини увидел впереди себя пропасть. Самую настоящую бездонную пропасть. Гигантский мореходный корабль на краю ее казался шариком перекати-поля, начавшего свой разбег с вершины песчаной дюны в провал между песчаными горами.

Вот корабль качнулся вперед и заскользил, увеличивая и увеличивая скорость. Минута — и вот вокруг не видно ничего, кроме темно-зеленой воды, вставшей на дыбы, выросшей чуть ли не до небосклона, оставив для обозрения только узкую полоску подсвеченной молниями черной тучи. Вертикальные стены из воды.

— Сейчас раздавит, — понял Найл.

Но упрямый корабль уткнулся носом в зеленую стену, черпнув на палубу очередной вал воды, и начал задирать бушприт, набирая высоту.

Волна несла его на себе, как щепку, но щепка стремилась ввысь, и забралась-таки на казавшуюся неприступной вершину, выдержала яростный удар возмущенного ветра, и тут же снова рухнула в пропасть.

— Ты что, не видишь? Разворачивает! — Назия навалилась на весло, командуя то ли им, то ли себе: — Нос налево сильно!

Душа екнула от стремительного падения со стены, судно зарылось глубоко в воду — дыхание перехватило, соленая жидкость защипала глаза, залилась в уши, в ноздри…

И вновь они вырвались на поверхность, успели сделать по глубокому глотку воздуха пополам с холодной пеной. Найл увидел, как на вершине горы, на которую они забираются, вырастает белый гребень и сделал глубокий вдох. Тысячетонная масса воды обрушилась сверху, до хруста ребер вдавив его в доски борта, выжав из легких весь припасенный воздух до последнего глотка… Схлынула…

— Не зевай! — тряхнула мокрой головой надсмотрщица. — Нос налево…

В лицо больно — словно мелкой галькой — врезались капли воды. Жалобно застонала мачта.

— Почище паруса… — закончить своей фразы женщина не успела, поскольку корабль опять нырнул под воду, потом стремительно помчался наверх — Найл даже подумал, что начал путать небо и землю.

Судно на несколько мгновений замерло на вершине очередного вала, и все четверо торопливо навалились на руль, стремясь повернуть нос поперек волн. Новый разбег, новый рывок, новый подъем, новый удар штормового ветра. Мачта опять затрещала, но выдержала.

Снова вниз, снова вверх… Посланник Богини уже не понимал — часы или минуты прошли с тех пор, когда первый порыв ветра ударила его в лицо, день или ночь стоят в окружающем мире.

— Сколько это будет длиться? — заорал он, пытаясь перекрыть ревущий ветер.

— Дольше четырех дней еще не бывало! — прокричала в ответ Назия. — Нос держи! Ты, главное, нос поперек волн держи! Не то опрокинет!

Сверкнувшая молния наполнила бушующее море коротким, но ослепительным светом. Правитель увидел, что они скользят по склону водяной горы под острым углом к гребню и потянул весло на себя, выправляя курс.

Потом опять настал мрак, и снова короткая вспышка, дающая шанс хоть немного сориентироваться.

Вспышка — весло; вспышка — весло. Найл почувствовал, что впадает в ступор, но руки и ноги продолжали исправно выполнять свою работу.

Вспышка — весло; вспышка — весло.

А потом вдруг все вокруг залило ярким солнечным светом, а волны мгновенно исчезли, словно их никогда и не было. Посланник отпустил руль, отступил к борту, уселся на палубу и привалился спиной к перилам:

— Никогда не думал, что на море может быть так хорошо, — тихо пробормотал он.