Нэт Прикли - Племя

После нескольких часов движения суда внезапно вышли на широкий плес, и Назия приказала бросить якорь:

— Скоро стемнеет, а что впереди, неизвестно. Лучше переждем темноту здесь.

Справа над кораблями возвышался обрыв почти стометровой высоты.

Найл без труда представил себе, как за сотни и тысячи лет вода, вымывая на повороте плотный суглинок, «съела» почти до середины возвышающийся здесь холм, одновременно отступая от пологого берега и оставляя после себя болото, глубиной равное стремнине реки. Высаживаться на ночлег здесь было негде: команде вряд ли доставило бы удовольствие как необходимость как штурмовать отвесный склон, так и спать на чавкающей от избытка влаги земле.

— Ничего, — решил правитель. — Сделаем полноценный привал в следующий раз.

Сон на воде, в удалении от берегов, был спокоен и безопасен. Поутру Назия дала гребцам время позавтракать и немного размяться, после чего вновь отдала жестокую команду:

— Весла на воду! Поднять якорь!

В длину широкого плеса хватило всего на триста метров, после чего опять началось узкое извилистое русло.

Деревья, поддерживаемые снизу густым кустарником, нависали над самой водой, берега обрывались вертикально вниз, и Найл понял, что высадиться на берег в ближайшее время вряд ли удастся — продраться сквозь прибрежные заросли казалось не по силам не только паукам с их широко расставленными лапами, но и людям.

Назия охрипла, непрерывно выкрикивая команды и теперь сипела, словно ветер в глубоком ущелье. Моряки не столько понимали, сколько угадывали ее команды, продолжая удерживать мореходное судно в стремнине узкой речной реки.

Очередной поворот, и в конце прямого участка видна очередная излучина, упирающаяся в высокий обрыв.

— Смотри, — кивнул Найл на низкий песчаный берег, на котором среди низкого ивняка явно просматривались нахоженные звериные тропы. — Водопой. Тут, наверное, в радиусе полусотни километров ни одного подхода к реке нет: то косогор, то болото. Вот на единственном пологом спуске всё и истоптали.

Суда, огибая мелководье перед отлогим берегом, жались к обрыву. Гребцы орудовали тяжелыми веслами, и крупные капли пота, выступающие над вздувающимися от напряжения мышцами, не успевали высыхать, стекая вниз и оставляя за собой белесые разводы.

— Рулевой, — нос налево сильно! — прошептала Назия. — Нос прямо! Нос налево не торопясь.

Послышалось равномерное гудение. Люди подняли лица кверху, и увидели, как с верхнего края обрыва на них скатывается серая волна. И почти сразу обнаженные тела обожгла нестерпимая боль. На некоторое время Найл начисто забыл про все вокруг себя, крутясь и стараясь прибить садящихся на тело серых короткокрылых мух длиной чуть меньше локтя, но те хорошо знали свое дело: на секунду касаясь тела, они вырывали своими крохотным челюстями кусочек кожи, и тут же шарахались в сторону, уступая свое место другим.

— На, на! — Найл убивал мух одну за другой, но каждую погибшую тут же сменяла сотня живых, стремящихся урвать свою долю добычи.

— Лохарь, нос направо!!! — отчаянно пыталась привлечь внимание рулевого Назия, но он, как и все остальные, начисто забыл про свои обязанности, отбиваясь от нападения крылатых пожирателей живой плоти. — Нос направо!

Неуправляемое судно с медлительной неотвратимостью разворачивалось поперек течения и скатывалось на нагоняющий его корабль.

— Руль держи!!! — удар хлыста пришелся рулевому в лицо и заставил его хоть ненадолго вспомнить про свои обязанности. Он навалился на весло, пытаясь изменить положение судна, но оно уже вышло из подчинения.

Корабли столкнулись с тяжелым треском, сошлись бортами, и течение приткнуло их к берегу в нескольких сотнях метров ниже обрыва. Мухи рассеялись в стороны, оставив окровавленных, израненных людей осматривать свои раны.

— Река-то и впрямь голодная, — высказался кто-то из гребцов. — Тикать отсюда нужно…

— Команды разговаривать не было! — тут же оборвал его речь щелчок хлыста. — Почему весло бросил?! Почему грести перестал?!

Окровавленное лицо шипящей от ярости Назии вызвало ужас даже у Посланника.

— Ты что, состарился вконец, и работать не можешь? Тогда место твое за бортом, а не на скамье!

Гребец весь скрючился, стараясь стать как можно незаметнее, но гнев хозяйки корабля все еще не иссякал:

— Вон отсюда! Вон, я сказала!

— Простите меня, госпожа, — тихонько попросил мужчина. — Я только испугался…

— Ты не должен пугаться! — продолжала бушевать Назия. — Ты должен грести! Грести, несмотря ни на что! Корабль может жить только до тех пор, пока вы исполняете свои обязанности, идиоты! А без корабля вы и вовсе ничто! Корм для крабов, подстилка для рыб. А ну, всем надеть туники! Весла на воду!

Гребцы, с самого утра из-за жары скинувшие одежду, начали подбирать с пола свою однообразную форму, а женщина в гневе повернулась к рулевому:

— Ты чем занимался, Лохарь? Ты почему бросил руль? Ты знаешь, как обязан капитан поступать с моряком, бросившим свое место?

Лохарь знал, а потому молча упал на колени и испуганно затряс головой:

— Не нужно, госпожа.

— Ты выпрыгнешь за борт сам, или тебя выкинуть мне? — Я встану к рулю, Назия, — неожиданно предложил Найл. — Думаю, сейчас у тебя каждая пара рук на счету.

Моряк принялся осторожно пятиться, стараясь скрыться с глаз своей повелительницы. Однако женщина видела все, и несколько раз обожгла его рабски согнутую спину хлыстом:

— Пошел вниз! На весла!

Лохарь не заставил уговаривать себя дважды и мигом нашел себе место на одной из лавок.

— Была дана команда «весла на воду!», — громко напомнила Назия, у которой от злости прошла вся хрипота. — Кто тут еще не понимает моих приказов?!

Гребцы налегли на весла, отводя судно от берега. Вдоль бортов громко зажурчала вода.

— Тигнай, проверь люк!

— Течи нет, госпожа!

— Ну, Лохарь, твое счастье, — негромко пробормотала морячка. — Рулевой, нос налево спокойно!

Найл навалился на рулевое весло, которое неожиданно легко пошло в сторону.

— Рулевой, тугие твои уши, «спокойно» налево, а не «сильно»!

Найл торопливо попятился возвращая руль в среднее положение. Нефтис кинулась к нему на помощь и схватилась на толстый комель с другой стороны.

— Рулевой, нос прямо! — морячка оглянулась на правителя и добавила: — Простите меня, Посланник.

— Ерунда, — кивнул Найл.

— Нос направо не торопясь… Нос прямо… Судно двигалось к омуту под обрывом, к самому глубокому месту русла. Хозяйка корабля хотела застраховаться от вполне вероятной возможности того, что судно опять станет неуправляемым: главное, не сесть на мель в столь самоубийственном месте.

— Рулевой, нос налево спокойно…