Нэт Прикли - Знамение

Человек ступил в воду, вошел примерно до колен, наклонился, брызнул себе в лицо, потом выпрямился и что-то попытался крикнуть — Посланник явственно увидел движения его губ, но не услышал ни звука. Спустя минуту из домика вышел еще человек. Найл понял, что это женщина — не по одежде, которая струилась вокруг нее призрачным покрывалом, а по фигуре, походке, плавности движений.

Внезапно одноэтажный дом рывком вырос — над ним проступило в ночном мраке несколько новых этажей, огромная параболическая антенна на крыше, несколько высоких толстых штырей. Стало заметно светлее. Послышался смех и плеск воды — невесть откуда взявшаяся парочка брызгалась друг в друга, постепенно сближаясь, мужчина рывком кинулся вперед, опрокинул женщину на спину — на мгновение душа Найла сжалась, — но человек тут же выпрямился во весь рост, держа в руках отдавшуюся в добровольный плен добычу, губы их сливались в крепком поцелуе, и тут неожиданно обрушился мрак. Все исчезло: призрачные люди, высокий дом, антенны, плеск, смех — все! Остались только кромешная мгла и абсолютное безмолвие.

— Что это было, мой господин? — прошептала охранница.

— Призраки, — пожал плечами правитель, и пошел дальше вперед. Всего лишь призраки.

— А что такое «призраки»? — не поняла Нефтис.

В истории города Смертоносца-Повелителя никаких призраков никогда не появлялось, а легенды о них если и возникали, то сразу исчезали вместе с распространителями — восьмилапые повелители не жаловали среди рабов любителей помнить о прошлом человечества. Найл предпочел промолчать: во-первых, он не представлял, как можно объяснить, что такое привидение, а во-вторых — совсем не к месту вспомнились скелеты и «злые божки» рядом с ними. Неужели он видел людей, убитых Магом тысячу лет назад?

Как ни странно, но отвлекшись на мысли о таинственном явлении, свидетелями которого они с Нефтис явились, Найл шел вперед более уверенно, ведомый неким шестым чувством, и спустя минут пятнадцать впереди стал различим высокий шатер, подсвеченный изнутри красным дрожащим светом.

На этот раз внутри шатра показалось куда теснее, чем вчера. Найл вдоль стены протиснулся до своего полога, кинул под него свое копье, потом собрал все изготовленные скребки, сделал несколько шагов до полога принцессы, и постучал тыльной стороной одного из скребков по скале.

— Да-да, открыто, — послышался веселый голос принцессы.

Найл шагнул в покои Мерлью и небрежным жестом уронил на землю плоды своего труда. Девушка присела на корточки, подняла их один за другим, попробовала пальцем режущую кромку и с искренним восхищением произнесла:

— У тебя золотые руки, Посланник.

— И не только руки! — не удержался Найл.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, — покачала головой принцесса, — но у меня для тебя неприятные известия.

— Какие? — сразу посерьезнел Найл.

— Пойдем.

Они вышли из-за полога, тут же. наткнулись на Сидонию, которая довольно бесцеремонно впихнула каждому по крупной лапе землеройки, развернулась и деловито протиснулась обратно к костру.

— Иногда у нее плохое настроение, — извиняющимся тоном сказала принцесса, покрутила лапу перед собой и грустно добавила: — А Симеон мой нож так и не отдал.

Досада Мерлью была вполне понятна — хотя лапы землеройки считаются деликатесом благодаря своей плотности, сытности и терпкому привкусу, но шкура на них намного прочнее хитиновых панцирей многих насекомых, и справиться с ними без ножа просто невозможно.

— Ничего, — утешил Найл. — У нас есть скребки, разрежут.

— Ладно, — кивнула Мерлью. Небрежным, естественным жестом, против которого невозможно устоять, она отдала свою лапу правителю, взяла его за руку и повела за собой, совсем так, как Найл вел свою телохранительницу полчаса назад. Они протиснулись между несколькими людьми, стоявшими спиной к костру и остановились перед лежащим в плотном человеческом кольце пауком. Вот, смотри.

Все тут же повернули головы к Посланнику, словно надеялись на некое чудо. Найл, чувствуя от всеобщего внимания некоторое неудобство, присел на корточки протянул руки и коснулся покрытой короткой коричневой шерсткой головы паука.

Это был ребенок — такой же молодой, как и столпившиеся вокруг человеческие дети. Из восьми лап у него уцелели всего три — и все три с одной стороны. Сразу стало понятно, что ходить сам он не сможет никогда, и это было так же отчетливо, как и то, что нести на себе по горам крупного смертоносца маленький отряд не сможет. Идти с такой ношей не по силам ни людям, ни паукам.

В умах подростков царила растерянность: они никак не могли поверить, что с одним из них случилась беда. С момента выхода из Дельты это был первый случай, когда всерьез пострадал один из тех путников, которые родились в изгнании. Как и свойственно молодежи, они считали себя бессмертными и неуязвимыми, они считали, что несчастье может произойти с кем угодно — но только не с ними. И вот, вдруг… Дети были молоды, но уже достаточно опытны, чтобы понять — неспособный самостоятельно передвигаться паук обречен.

— Пойдем, им все равно не до нас, — Мерлью за руку потянула правителя к своему закутку.

Они вернулись за полог, сели напротив друг друга. Принцесса достала, отдала Найлу один из скребков.

— И как этим пользоваться?

— Очень просто, — правитель взял камень за широкую сторону и быстрым движением чиркнул режущей кромкой по одной из еще горячих лап. Кожа с тихим шорохом разошлась, от обнаженного мяса взметнулось облако ароматного пара. Найл протянул кушанье девушке: — Вот так.

— Острые. — покачала головой Мерлью.

— Стальные ножи точить труднее, — скромно ответил Посланник, «вскрывая» вторую лапу. Металл мягче, поэтому режущую кромку невозможно вывести под нужным углом. Да и тупится она быстро.

— Они никуда не уйдут, — внезапно переменила тему разговора девушка. Откажутся.

— Кто? — не понял Найл.

— Дети, — пожала плечами принцесса. Они не бросят своего.

— Это они сказали?

— Нет, — покачала головой Мерлью. — Их пока никто не спрашивал. Но они не уйдут. Я ведь была все эти дни наверху, я видела как они выхаживали друг друга, как отогревали. Эти маленькие человечки скорее сдохли бы от голода и мороза, чем оставили на плато кого-нибудь из своих восьмилапых друзей. Да они и не ушли, пока не отогрели всех до последнего — спасибо, ты хоть еду и дрова к нам отправлял. И сейчас не уйдут.

— Что же делать?

— Не знаю. — девушка попыталась зацепить пальцами горсть мяса, но плоть на лапах землеройки была куда плотнее, чем у афид или гусениц, и так легко не поддалась. После короткого размышления, принцесса взяла новенький скребок, несколькими сильными движениями взрезала мясо вдоль и поперек, а потом опять воспользовалась пальцами. Надо было хоть вилки на горе взять. Найл, тебе нужно с этим что-нибудь придумать!