Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре. Цикл «Лицом к Солнцу»

Мы лежали, обнявшись, и чувствовали биение сердец друг друга. Вокруг была полнейшая тишина.

– Знаешь, о чём я подумала, Максим? – тихий шёпот Юли защекотал теплом мою щёку.

– О чём?

– Как хорошо было бы укрыться на каком-нибудь острове, где нас никто не найдёт. Чтобы кругом было море – прозрачное, тёплое и синее-синее!.. Чтобы был лес, а на деревьях росли цветы, и в лесу пели птицы… И чтобы тебе не нужно было уходить каждое утро куда-то, рискуя не вернуться назад… Мы жили бы там вдвоём – только ты и я – и никого больше бы не было…

Юли положила тёплую ладонь мне на грудь. В темноте не было видно её глаз, но я чувствовал, что она смотрит на меня. Я крепче обнял её за плечи, прижимая к себе.

– Разве сейчас мы с тобой не вдвоём, малыш? Только ты и я?

– Да, но это только сейчас, а потом ты опять уйдёшь, и я останусь одна… Совсем одна в этом чужом городе на чужой планете!

– Может быть, отправить тебя в столицу? – осторожно предложил я, заранее зная, что это не выход.

– А разве там лучше? – печальная тоска прозвучала в её голосе.

– Наверное, тебе не стоило улетать с Земли вместе со мной…

Юли быстро прикрыла пальцами мои губы. Торопливо зашептала:

– Замолчи! Я вовсе не жалуюсь, не жалуюсь. Просто я так долго ждала тебя, что эти расставания по утрам становятся для меня невыносимыми. Я скоро, наверное, сойду с ума от них! Провожать тебя каждое утро, и думать о том, что ты можешь не вернуться ко мне… Это ужасно!

– Я понимаю.

– Нет. Ты не можешь этого понять! Это надо пережить самому. Ты не можешь знать, сколько ночей ещё там, на Земле, я лежала вот так же: одна, глядя в чёрную пустоту пред собой, и ждала, ждала, ждала!.. – Голос её стал громче и задрожал от волнения. Почувствовав это, Юли замолчала. Справившись с волнением, продолжала: – Я не знала, чего я жду, Максим. Весь мир казался мне потерянным и чужим, и это на нашей Земле! Ты можешь себе представить такое – одиночество, пустота в душе и больше ничего? Ни лучика надежды!

Она снова вздрогнула.

– Это страшно, Максим! Очень страшно! Я боюсь снова пережить это… Я, наверное, не смогу снова пережить это… Никогда! – Юли тихо всхлипнула.

– Ну, ну, Юленька! Не надо. Слышишь? – Я ещё сильнее прижал её к себе, нежно гладя по волосам. – Успокойся.

В самом деле, она права. Ей здесь действительно плохо и неуютно. Два года назад ни я, ни она об этом не думали… Вернее, она была уверена, что справится. А теперь, с каждым днём её борьба с собой становится всё ожесточеннее и безысходнее. И мне самому тяжело видеть, как она страдает, но постоянно быть рядом с ней я тоже не могу. Обстановка в городе крайне тяжёлая… Да, что там, в городе – по всей планете такая обстановка! С момента революции прошло уже двадцать семь лет. Народный Совет возглавляет уже третий лидер, а положение не стабилизируется, а наоборот, даже ухудшается. Создаётся впечатление, что с каждым новым вождём заветы Квой Сена забываются всё больше, а революция всё дальше уходит в сторону от своих первоначальных целей – служения нуждам своего народа, исполнения его воли.

Улетая с Земли по призыву Всеобщего Народного Совета в помощь народной революции Гивеи, я и не подозревал, каким здесь всё окажется сложным и непонятным. Вообще, с Земли всё выглядело гораздо проще и яснее, без оттенков и полутонов. Было понятно одно – гивейский народ решил строить новую жизнь, новое справедливое общество, и мы должны помочь ему в этом! Борьба за новое была беспощадна и жестока – революция должна быть жестока к своим врагам, так учили свой народ революционные вожди… Но кто был врагом революции? Этого я не мог понять до сих пор.

Я постоянно слышал это слово: с трибун, с экранов, по радио. Взъерошенные ораторы в рабочих блузах с яростным блеском в глазах отовсюду призывали к бдительности, требовали выявления скрытых врагов революции и передачи их беспощадному суду народа. Эти ораторы всегда говорили одно и то же: враги сопротивляются победоносному шествию революции по планете; саботируют решения Народного Совета; срывают бесперебойное снабжение гивейского населения продуктами; вносят неразбериху в управление обществом и панику в умы людей, хотят устроить контрреволюцию и свергнуть народную власть… Но кто конкретно был виновен во всём этом, ни один из ораторов никогда не сообщал. Виновным мог оказаться каждый. Поэтому среди людей, подобно болезненной язве, стали нагнаивать подозрительность и страх, которые порождали всеобщую апатию и недоверие ко всему.

Я прислушался: Юли дышала ровно и почти неслышно. Наверное, уснула. Она тоже постоянно спрашивала меня: кто враг? Передачи Народного Радиовещательного Центра у неё вызывали недоумение, и даже возмущение, потому что она твёрдо знала, что судить людей только за то, что они не разделяют взглядов новой власти это жестоко и несправедливо.

А вот мой новый начальник, Ен Шао так совсем не считал. Ен – по здешним меркам вполне зрелый человек, в прошлом служащий какой-то небольшой фирмы, а теперь руководитель местного отдела ОЗАР (органы защиты революции) – был твёрдо уверен в том, что бывшие промышленники и толстосумы только и ждут удобного момента, чтобы снова взять власть в свои руки, и потопить революцию в крови, как это уже было однажды с народным вождем Квой Сеном. Вот почему нужно постоянно быть начеку: враги до конца не уничтожены, они только слились с народной массой, затаились, подобно коварной змее, выжидая удобный момент для нападения. Ведь революция отняла у них всё и передала награбленные ими богатства народному правительству, поэтому они и ненавидят народную власть.

Что ж, мне трудно было судить о правомерности подобных суждений, ведь я здесь находился слишком мало времени, и, вероятно, ещё многого не знал и не понимал. А Ен родился и вырос под этим солнцем, и кому, как не ему, знать все тонкости нынешней ситуации на планете и политики народного правительства? И, тем не менее, с каждым днём у меня возникало всё больше вопросов, на многие из которых ответа я не находил.

Революция стремительным ураганом пронеслась по планете, сметая на своём пути всё, что сопротивлялось напору вооруженных народных масс. Никто не задумывался, не останавливался ни на минуту, словно боясь, что не хватит сил докончить начатое. Вся власть на планете перешла в руки Народного Совета, который организовал и двинул на прежних правителей народные массы. Опьяненные неожиданной свободой и заманчивыми обещаниями скорой лучшей жизни, люди вдруг растерялись перед вставшими во всей своей остроте новыми проблемами.

Всё, что было до этого – стремительное и победоносное шествие по планете под знаменами революции и свободы – казалось, само влекло вперёд, не оставляя времени на раздумья. Все были охвачены единым революционным порывом, готовые исполнять любую волю новых вождей, не рассуждая и не сомневаясь при этом. Ведь те, кто повёл их за собой, должны были видеть цели и знать пути к свободе и благоденствию, а иначе, зачем они повели на бой свой народ, пообещав ему все сокровища мира?