Робер Мерль - Разумное животное

Арлетт шепнула ему на ухо:

— Ты думаешь, что у нас есть шансы вырваться? Он ответил успокаивающим тоном:

— Я думаю, что да.

Он сидел за рулем на надувном сиденье. Арлетт рядом. Глаза его были устремлены на компас, левая рука сжимала весло, он мог в любой момент одним-двумя взмахами придать лодке правильное направление, но в этом не возникало необходимости. Как удавалось дельфинам толкать лодку все время точно на юг, ни разу не сбиваясь с курса, несмотря на порывы ветра, сносившие лодку в сторону, и косые длинные волны, которые захватывали их самих?

Арлетт выпрямилась.

— Я не боюсь умереть, — сказала она порывисто, — я боюсь, что нам не удастся ничего сделать.

— Мы все сделаем, — твердо ответил Севилла.

В действительности он далеко не был в этом уверен, им могло и не повезти. Он не был настолько наивен, чтобы верить в неизбежность победы всякого справедливого дела, но он не мог позволить себе роскошь быть пессимистом. Перед ним был лишь один путь — бороться и надеяться. С ними была истина, способная не дать миру погибнуть. Фа и Би, еще раньше их, только из любви к людям, несли Бобу в изнуряющей двадцатичетырехчасовой гонке эту истину. Боб отказался от нее. И этой ночью, в эту минуту в Карибском море человеку давался последний шанс. Огромность ставки в этой игре внезапно поразила Севиллу, он ни разу не представлял себе еще всего с такой четкостью. И как будто она следила за ходом его мыслей, Арлетт сказала ему на ухо с дрожью в голосе:

— Если мы добьемся успеха, тогда благодаря нам…

Она не закончила фразу. Он повторил про себя: «Благодаря нам…» — с чувством сомнения, так, словно, будучи человеком, он оставался причастен против своей воли к человеческому безумию и жестокости, даже когда он боролся с ними. Он слушал, как вода с плеском ударяется о валики резиновой лодки; когда нос, поднятый волной, опускался в провал, от удара трещал разборный деревянный пол у него под ногами. Воздух был теплым, и таким же теплым было Карибское море. Опуская в него руку, он не чувствовал холода. Оно простиралось вокруг них, темное, с глубинами, полными жизни, достаточно богатое рыбой, чтоб кормить веками индейцев и белых, если бы последние не сочли более удобным истребить первых. Он не слышал Фа и Би, они не обнаруживали себя ничем, кроме ритмичного шума дыхания, когда они поднимали головы на поверхность и вбирали воздух.

— Благодаря нам, — сказал он вполголоса, — или благодаря человечности дельфинов?

Юрий Жуков

К чести лучших, наиболее глубоко мыслящих французских писателей надо сказать, что им свойственна острая заинтересованность в решении важнейших проблем современности, и прежде всего проблемы войны и мира. Это хочется подчеркнуть особо именно сейчас, когда буржуазные идеологи буквально лезут из кожи вон, пытаясь уговорить литераторов держаться в стороне от политики, посвящать свои досуги лишь копанию в закоулках собственной души и формальным изысканиям.

В 1967 году в Париже вышли в свет несколько интереснейших политических романов видных писателей, которые сочли своим долгом активно включиться в борьбу против сил войны, угнетения и реакции, прежде всего — против американского империализма. Роман Робера Мерля «Разумное животное» — один из них. Сам Мерль охарактеризовал этот роман в предисловии к нему как «политико-фантастический»; однако содержание его настолько актуально, что читатель воспринимает это произведение не как фантастику, а как предупреждение о той страшной угрозе человечеству, которую представляют собой действия американской военщины.

Стремясь подчеркнуть актуальность угрозы, которую навлекает на весь мир американская военщина, Мерль вмещает действия, развертывающиеся в романе, и точные рамки времени: события начинаются 28 марта 1970 года и заканчиваются в ночь с 8 на 9 января 1973 года.

Напомнив о том, что многие писатели, и прежде всего Карел Чапек в своем знаменитом пророческом романе «Война с саламандрами», уже трактовали подобный полуфантастический сюжет, Робер Мерль заявил в том же предисловии:

«Работая над книгой тридцать лет спустя после Чапека, я не должен был выдумывать, как он, одаренного разумом морского млекопитающего — наука достигла большого прогресса, и теперь мы знаем, что животное, действовавшее в мире фантазии Чапека, существует в реальной действительности: это дельфин [49] Французская пресса, комментируя роман, подтверждала, что уже сейчас США тратят 500 миллионов долларов в год на научные работы с дельфинами, имея в виду их возможное использование в войне. (Прим. автора.) …»

Андре Стиль

Новый роман Робера Мерля является одним из первых произведений — и этим он выделяется из общего потока литературы наших дней, — где используются самые передовые завоевания молодой науки — психологии животных… Мы найдем в нем драматическую реальность нашего мира, все те политические и прочие проблемы, от которых каждое утро, когда мы раскрываем газеты, мучительно сжимается и бьется наше сердце…

Речь идет о дельфинах. И о людях. И не о каких-нибудь, а о тех, которые призваны решить проблемы, которые касаются нас всех. Об ученых, о стратегах. В этой книге вопросы поставлены со всей остротой, доведены до конца: насколько интенсивна сообразительность животного, его способность чувствовать, до какой степени могут понять его люди? Как далеко может зайти сегодня бесчеловечность полицейского контроля, доносов, науки, обращенной во зло?

(род. 29/VIII 1908) — французский писатель. По профессии Мерль — филолог, специалист по английской литературе, в настоящее время он профессор Парижского университета.

С именем Робера Мерля советские читатели впервые встретились в 1952 году в журнале «В защиту мира»: там печатались отрывки из его романа «Смерть — мое ремесло» (вышел в 1963 году в Издательстве иностранной литературы). Эта книга — обвинительный акт против фашизма. Мерль рассказал в ней о воспитании, жизни и кровавых злодеяниях коменданта Освенцима нацистского палача Рудольфа Ланга.

Мерль выстрадал свои антифашистские убеждения, на себе испытав, что такое война. Он видел ад Дюнкерка и три года провел в немецком плену. Трагические впечатления войны легли в основу его первого романа «Уикенд на берегу океана» (1949), который был удостоен высшей литературной награды Франции — Гонкуровской премии (опубликован на русском языке в 1969 году в издательстве «Художественная литература»).