Наталия Говорухина - Реальность без границ

Ее взгляд был невыносимо испытывающим для Николая.

– Анника, а как же наша любовь? – срывающимся голосом сказал мужчина.

Он не узнавал той наивной девушки в стоящей перед ним женщине.

– У нас была лишь влюбленность. Мы совершили ошибку и заставили себя и других страдать. Я не хочу больше страдать, – ответила твердым голосом Анна.

– Ты называешь нашу любовь ошибкой?! – возмутился Николай.

Он смотрел на Анну широко раскрытыми глазами. В них читалось удивление, возмущение, досада.

Анна тяжело вздохнула. Она устала от этого разговора. Собеседник не слышал ее, не хотел понять. Она сделала последнюю попытку все объяснить.

– Тогда мы прожили с тобой свою историю любви. Теперь я с Виктором проживаю нашу историю любви. Понимаешь? Посмотри вокруг. Сколько людей! – она обвела рукой улицу. – И каждый. Каждый ждет любовь, чтобы в обмен подарить свою. Перестань искать прошлое. Начни жить сейчас. И не приходи больше. Прости. Я пойду, ладно? Пока.

Анна мельком улыбнулась на прощание, как бы извиняясь, и пошла своей дорогой.

Николай, отрешенный, стоял посреди улицы. Он смотрел на прохожих. В его глазах читалось удивление, словно он впервые оказался в городе и был в растерянности от количества людей и машин вокруг.

Молодая женщина шла по улице и улыбалась своим мыслям. Она только что поняла, чем все-таки порадует мужа вечером: «Несомненно, пирог! Как я могла сомневаться?!»

Беспилотник замедлил скорость. Он облетел склон горы в поисках места для посадки. Наконец показалась расчищенная от кустарников и деревьев площадка, и аппарат стал снижаться. Радостное волнение охватило сердце, ведь я скоро встречусь с отцом. Прошло около шести месяцев, как он начал работать над новым проектом. Отец был его руководителем, и сам выбрал довольно удаленное от города место для размещения лаборатории. Когда я спрашивала, зачем так далеко, папа отшучивался: захотелось пожить на природе. Я ему не верила. Но допытываться не стала. Если нельзя говорить о работе, значит нельзя. Я знаю правила.

Зима была на исходе. Пробуждение природы чувствовалось во всем: маленькая зеленая травка виднелась местами, ручейки от таявшего снега весело бежали по склону горы, а самое главное – воздух. Вдыхая, я каждый раз словно делала глоток живительной воды после долгой жажды. Ощущение того, что не только я радуюсь приближению весны, но и маленькое существо внутри меня, растущее с каждым днем, дарило мне необыкновенное чувство счастья. Мы вместе вдыхали ароматы леса, наслаждались окружающим миром. Это было так ново и необычно, я словно заново училась жить. Город с одноцветными зданиями и установленным раз и навсегда климатом не мог подарить таких чувств, и все разнообразие световых инсталляций не компенсировало отсутствие праздника пробуждения жизни.

Я с удовольствием впитывала окружающую картину и даже специально решила пройти к зданию лаборатории лесом, чтобы в полной мере насладиться природой и еще раз немного подумать. Голову занимали размышления о ребенке, которого ждала. Мне очень хотелось его сохранить. Но мы с Себастьяном не получили разрешения на его рождение. Я знала, что в таких ситуациях Совет города редко идет навстречу родителям. Наш номер в очереди на появление ребенка был далеко за сотню. Это означало, что мы могли позволить себе родить только через пару лет в лучшем случае – один из способов борьбы с перенаселенностью, ничего не поделаешь. Очередники получали разрешение только со случайной гибелью какого-нибудь горожанина. А от старости люди почти не умирали. В общей человеческой массе для целей общества это казалось рациональным и таким необходимым, но когда коснулось лично меня, мириться с таким порядком вещей не хотелось. Мне нужен был совет отца: как сделать так, чтобы родить ребенка сейчас, вне очереди.

Я старалась двигаться осторожно, чтобы не поскользнуться на влажных камнях. Это так заняло внимание, что не сразу почувствовала наблюдателя за спиной. Но отчетливое ощущение, что кто-то сопровождает меня, заставило оглянуться. На меня смотрели два желтых холодных и расчетливых глаза. От неожиданности не сразу поняла, какому существу принадлежит этот вгоняющий в ужас взгляд. Прежде чем осознала, что стою перед волком, в моей голове лавиной неслись мысли: «Как можно было так безответственно поступить и приехать сюда одной, да еще и не предупредив никого? Что делать, оказавшись в такой ситуации? Почему он так внимательно за мной наблюдает?» И тут еще одно понимание прострелило мозг. Волк же хищник, а я – его жертва на сегодня, я и мой неродившийся ребенок.

Такого ужаса я никогда еще не испытывала в жизни, оцепенение охватило все тело. По спине побежала струйка пота, но руки и ноги стали ледяными, их покрывали мурашки, словно стоял трескучий мороз. Волк начал приседать на задние лапы, и снова мысль пронзила мой мозг: «Готовится к прыжку». И тут поняла, что должна остановить зверя любой ценой, должна защитить своего малыша. Но что можно было сделать в такой ситуации? Так необходимый сейчас нейтрализатор оставила по рассеянности в беспилотнике.

Городской человек не привык сталкиваться с опасностью. Именно поэтому до сих пор происходили случайные смерти. Современные люди воспринимали тело лишь как сосуд и заботились о нем только по необходимости. Мой сосуд сейчас мог разбиться, правда, при этом осколки открыли бы дорогу для прихода в мир нового человека, стоящего в списке очередников.

Тогда я сделала то, что считала наиболее возможным в этой ситуации, запела. Сначала тихонько, но по мере того, как волк начал выпрямлять задние лапы, голос звучал все громче и увереннее. Теперь я своим пением гипнотизировала это дикое существо. И неожиданно открылась простая истина: показывая умение, недоступное другому, вызываешь у него уважение или даже преклонение. Звенящий на весь лес голос переместил меня для волка из роли жертвы в хищника или даже высшее существо. Я почувствовала себя лесным духом, к которому прислушивается все живое. Мы словно слились в единое целое и творили вместе нечто неуловимое, но такое понятное – создавали жизнь.

Вдруг волк начал колебаться: он то смотрел в сторону, то оглядывался назад. Его явно что-то беспокоило. Я осторожно осмотрелась вокруг и увидела Дингу – огромную собаку отца. Она узнала меня, подошла, встала рядом и, оскалив зубы, начала рычать на волка. Перестав петь, я стала копировать поведение Динги – открыла рот, выставила зубы и пыталась издать что-то похожее на рык, зачем-то еще подняла перед собой руки с расставленными пальцами и показала красные наманикюренные ногти. Теперь два хищника демонстрировали другому свою силу. Наша с Дингой бравада подействовала, и волк, решив не связываться со столь воинственной стаей, развернулся и убежал в лес. Я с облегчением выдохнула, упала на колени и благодарно обняла собаку за шею. Она радостно завиляла хвостом и лизнула меня по щеке. Переведя дух, мы вместе направились в лабораторию.