Michael Draw - Плоть и сталь

Оказавшись на улице, любой юноша имел два пути: выпустить когти, показать зубы и бороться за существование в жестоких каменных джунглях мегаполиса, либо же принять женскую роль и жить лишь как рыбка-прилипала при каком-нибудь мужчине. Это никого не шокировало, хотя у некоторых людей всё же вызывало брезгливость. Однако в условиях, когда биологических женщин на всех не хватало, многие мужчины находили выход в своеобразном суррогате – в сучках.

И Микки выбрал второй путь.

Маленькую смазливую псевдо-девочку принимали на работу разве что официанткой в неавтоматизированных кафе, да и то с большим скрипом. Но рано или поздно Мила выясняла, что все эти заведения являются замаскированными борделями. Первое время она увольнялась сразу же, как только нелицеприятная правда становилась очевидна. Но потом гордость размякла и растворилась в кислоте нищеты. Да и многие клиенты были щедры и добры. Один даже обещал жениться. Но он обещал это всем «девочкам».

Мила рыдала ночами, мечтала о настоящей любви и в то же время черствела.

А потом её выкинули на улицу и даже пригрозили переломать ноги – одна из товарок подставила её, подстроив крупную кражу.

У Милы остался только старенький матерчатый рюкзачок, набор косметики, кое-какие сбережения, коротенькое салатовое платьице и белые гольфики. Да пара отлично усвоенных жизненных уроков – мужчины любят маленьких глупеньких девочек. И ходить надо, ставя ноги как бы по одной линии, точно идёшь по канату.

Миле казалось, что уличная проституция мало чем отличается от того, что ей приходилось делать в закутках грязных забегаловок с обрюзгшими клиентами. Но она ошиблась. В забегаловках, как это ни странно, за неё могли вступиться хозяева, да и размолвки между «девочками» решались быстро и бескровно.

Улица же встретила её хромировано-стеклянным оскалом безучастных махин домов и жестокостью, жестокостью, жестокостью.

Первого же клиента, которого ей удалось найти, отбила – в прямом смысле слова – какая-то великовозрастная сучка, расквасив Миле нос и выдрав прядь волос. Второй клиент избил Милу сам, да ещё и не заплатил ни единицы. Был мерзкий старикашка в каких-то язвах, который, впрочем, неплохо заплатил за оральные ласки. Был какой-то тощий псих, который едва не снял опасной бритвой скальп с Милы прямо во время секса. Были двое киборгов, которые особенно не издевались и даже заплатили хорошо, но при этом оттрахали так, что бедная «девочка» несколько часов кряду провалялась на грязном мокром асфальте в подворотне, скорчившись и неровно дыша. Была небольшая компания байкеров, которые просто погоняли «девочку» по узким улочкам, улюлюкая, взрёвывая моторами своих громадных мотоциклов, отвешивая подзатыльники, а в довершении вырвали сумочку с последней кредиткой и укатили восвояси.

Сейчас чумазая, голодная, дрожащая и зареванная Мила сидела на корточках у стены, исписанной граффити, и тихо плакала. Мимо безучастно проходили те, кто мог бы стать клиентом, если бы Мила выглядела более «товарно». Но она выглядела как обыкновенный уличный мальчишка в драном зелёном платье.

– Привет, – раздался приятный голос откуда-то сверху. Мила сперва не пошевелилась – она решила, что ей показалось. Но голос прозвучал снова:

– Кто обидел такую лапушку?

И напротив всхлипывающей юной сучки опустился на корточки какой-то парень. Мила прижалась спиной к стене – её напугал уродливый ожоговый шрам на его щеке. Но улыбка была очень располагающей.

– Не плачь, нос будет красным, – ласково проговорил парень и прикоснулся указательным пальцем к носу Милы. Та неуверенно улыбнулась.

– Есть хочешь? – подмигнул парень. Мила сначала горячо кивнула, а потом замерла. Улица научила её осторожности. С чего бы вдруг такая доброта у столь подозрительно выглядящего человека? Хотя… Может быть, он как никто другой может понять маленькую сучку, почти раздавленную городом и безучастностью его обитателей. В душе всколыхнулась полузабытая мечта о волшебной встрече с человеком, который полюбит, защитит, обнимет и никому-никому больше не даст в обиду…

– Пошли, тут недалеко, – очень дружелюбно предложил парень, взяв Милу за руку. Ладони у него были шершавые, неприятные. Мила медленно отклонилась от него.

– Ну, чего ты боишься? – фыркнул парень. – Не строй из себя принцессу. По тебе прекрасно видно, кто ты такая. Денег у меня нет пока что, но хотя бы за еду поработаешь. Да и отмоешься заодно, а то от тебя воняет на всю улицу.

Мила почувствовала одновременно острое разочарование – многократно разбитая и склеенная мечта оцарапала душу осколками; и облегчение – теперь ясно, что на самом деле нужно этому парню. Обыкновенный клиент, не лучше и не хуже всех прочих.

Мила подала ему руку. Парень улыбнулся. Неприятно и хищно, но Мила не предала этому значения.

Они шли довольно долго, и шершавая ладонь, похожая на сухонькую лапку какого-нибудь падальщика, то и дело с силой сжимала руку Милы, как будто «девочка» вырывалась. Парень со шрамом частенько воровато оглядывался по сторонам и задирал голову – не плывёт ли в воздухе полицейский патрульный аэрокар.

Миле было всё равно, какие проблемы у её клиента, лишь бы выполнил свои обещания. Свои обязательства она выполнит. Не впервой.

Кварталы кругом тянулись самые мрачные и неблагополучные. Личности здесь шатались такие, что Мила невольно втягивала голову в плечи, слабо надеясь на то, что провожатый защитит её. Хотя бы из чувства собственности.

Когда они шли по узенькому проулку, забитому разным маргинальным сбродом, рядом вдруг притормозила раздолбанная машина, усиленно маскирующаяся под приличную. Клиент Милы немного вздрогнул. Стекло чуть опустилось, и низкий, хриплый голос манерно протянул:

– Приветик, дорогуша. Никак, новая добыча?

Мила вытянула шею, силясь разглядеть обладателя этого голоса, но в тени потрёпанного салона успела заметить лишь массивный силуэт и поблескивание страз или чего-то подобного.

– Иди ты на хер, – злобно огрызнулся парень со шрамом, рванув Милу за руку. – Не лезь лучше, а то ещё что-нибудь вырежу!

Машина мягко тронулась следом. Низкий голос насмешливо продолжал:

– Дорогуша, ты прекрасно знаешь, что если бы я не хотел, чтобы вы у меня что-то вырезали, то вы до сих пор ползали бы по полу своего Притона, собирая выбитые зубы сломанными пальцами. Просто мне кажется, что неплохо было бы объяснить девочке, что ты намереваешься с ней сделать.

– Уже объяснил, – криво осклабился парень. – Не лезь не в своё дело, Папаша!

Мила ровным счётом ничего не понимала, но начинала уже смутно волноваться, и её клиент это чувствовал. И ускорял шаг.

– Вот именно. Папаша, – усмехнулся силуэт в машине. – Проснулись отцовские чувства к этому милому созданию, знаешь ли. И мне кажется, что тебе стоит отпустить ребёнка.