Джордж Тернер - Цветущая мандрагора

Мусад закрыл рот и вызвал аналитический отдел.

- Полное сканирование внутри и снаружи. Внутри есть живое существо, действуйте с Осторожностью.

Насчет осторожности аналитики знали получше Мусада и соответственно подготовились. Прежде всего надо было установить точное положение находящейся внутри - сущности, создания, существа или ктд оно там, и убедиться, что оно там в единственном экземпляре. Итак: очень осторожное облучение проникающей радиацией в исчезающе малых дозах, только чтобы получить регистрируемую тень и удержать ее в поле зрения.

В отделе анализа приборы были получше, чем у сравнительно примитивного зонда, и тут же удалось установить, что предмет внутри живой и двигает… (конечностями?), оставаясь при этом в сидячем положении лицом к носу корабля. Получив возможность безопасно вести работу вокруг этого предмета, или гостя или кто он там, отдел анализа пустил в дело весь арсенал зондов, камер, разрешений и томограмм.

Результаты получились интересные, захватывающие, даже сногсшибательные, но ни малейшей зацепки насчет того, откуда мог прибыть этот кораблик.

Мусад был администратором, а не ученым, и отдел анализа дал ему очень сжатую версию неимоверно детального предварительного отчета - документ выпотрошили, отжали, спрессовали и отпечатали меньше чем за три часа, не забыв упомянуть, что он потребовал его срочно.

Живое существо внутри корабля в стоячем положении имело рост около полутора метров. Оно имело основные признаки пентагональной структуры - голова и четыре конечности, что могло считаться эволюционным оптимумом для сухопутных обитателей низкогравитационных миров терранского типа. Имелась рудиментарная скелетоподобная структура, более в виде опорных наружных плит, нежели арматуры костей, а конечности выглядели скорее щупальцеобразными, чем суставчатыми. Это ставило проблемы передвижения, на которые пока что не было ответов.

Спектроскопические исследования были затруднены химической структурой корпуса корабля, но в теле существа, как и в корпусе корабля, определенно имелся хлорофилл, а массивная «пелерина» на плечах имела визуальные характеристики большого листа. Эта форма жизни, несомненно, имела углеродную основу и содержала около девяноста процентов воды. Признаков гемоглобина или подобных ему молекул не обнаружено.

Атмосфера на сорок процентов плотнее земного воздуха на уровне моря, с несколько уменьшенным содержанием кислорода, но богатая водяным паром и двуокисью углерода.

Очень осторожное описание: высокоразумный, высокоразвитый подвижный вид растения.

Мы всегда гадали, какие они - инопланетяне, и вот один такой у нас в руках. Что же он ест? Удобрение? Или этот хобот работает как венерианская мухоловка?

Малое количество железа в корабле - внутренняя оболочка бака и несколько инструментов - говорило в пользу бедной металлом среды, что исключало планеты Солнечной системы из кандидатов на родину существа.

Будто надо было что-то исключать!

Керамическая внутренняя оболочка сопла потребовала большего времени исследования, но оказалась незнакомой кристаллической макроструктурой. Все остальные части корабля, в том числе корпус, были деревянные. В составе различных пород дерева не было ничего необычного, но очень необычной была обработка, которой дерево подверглось, предположительно, ради закалки и усиления. Более детальных предположений сделать невозможно без дальнейших исследований. (Далее следовала диссертация на тему о возможных технологиях в культуре, основанной на древесине. Ее Мусад пропустил.)

Процедуры датирования можно было в лучшем случае назвать осторожными, поскольку изотопный баланс материалов мог не соответствовать земному, но выдвигалась догадка-оценка в пределах от семи до десяти тысяч земных лет. Нижеподписавшиеся отказывались делать предположения о возрасте растительного пилота или о его возможном происхождении.

А он все сидит, сидит, сидит, и только изредка шевелит щупальцем неизвестно зачем. Итак, что дальше?

Мусада захватила мысль настолько абсурдная, что не хотела отпускать, мысль о том, что, возможно - только возможно, - заставит существо действовать. Идея вроде «добро пожаловать домой» - или что-то вроде представления.

Он вызвал лабораторию проекций.

Ферникс спал и просыпался, пока торможение уютно удерживало его в кресле. Он снова заснул и проснулся, нервы готовы к действию, когда торможение прекратилось.

Открыв щелку обозрения, он увидел все ту же тюрьму вокруг корабля. Потом он ощутил явно различимое движение вперед и легкий эффект центрифуги, когда большой корабль несколько раз сменил направление. И корабль остановился очень мягко для такого большого транспорта. Капсулу слегка тряхнуло, и движение прекратилось.

Вдруг появилась сила тяжести, не много, но достаточно, чтобы помочь обрести равновесие и облегчить движения.

Не то чтобы он собирался двигаться; движений он позволить себе не мог. Одной еды было еще мало; тысячам хлоропластов требовался солнечный свет и чудо превращения, чтобы поддерживать температуру тела, тонус мышц, даже возможность правильно мыслить. На борту имелась спектральная лампа, но ее батарей хватит лишь на ограниченное время. Капсула не была рассчитана на трансгалактические полеты.

Но в любой момент от него могло потребоваться полное бодрствование, и надлежит использовать ресурсы тела для поддержания разумной готовности к усилию. Ферникс включил лампу на треть мощности, потом выключил и остался в кресле пилота.

В своем положении он мало что мог оценить. Его пленители не показали технологических умений (кроме расточительного использования металла), которые нельзя было бы воспроизвести на Родине, и не пытались причинить ему вреда. Следовательно, это цивилизованные существа, и резонно предположить культурный уровень, допускающий общение.

На панели замигал огонек, показывая небольшой уровень радиации. Как и предполагал Ферникс, его изучали. Значит, эта раса действительно умеет действовать приборами через металл. Это Мало что доказывало: раса, развившаяся в богатом металлом мире, естественно, развивала науку не в том направлении, что в лесах Родины. Другое - не значит лучшее.

Волнующая мысль: на другой планете от питающих деревьев возник народ, чтобы завоевать космос.

А за этой мыслью возникла следующая, больше похожая на сон, в которой его народ перелетал невообразимые расстояния между звездами и осваивал эту далекую систему, встречая и преодолевая трудности миров, совершенно не похожих на родной мир, развивая новую науку, чтобы удержаться на этих участках вселенной.

Не зашоренный разум способен оценить неизвестное, никогда не предполагавшееся, и приспособиться к новым способам выживания.