Дмитрий Галкин - Щит Сапфиры

Хемхаенг пал на колени.

– Встань! – приказал Рей. – В знак особой добродетели, я беру тебя служить во дворец. Ты согласен?

Хемхаенг встал и, склонив голову, торжественно произнёс:

– Ваше Величество! Я готов служить вам до конца своих дней!

– Хорошо! Ступай во дворец, там тебе объяснят, что к чему.

– Он жив? – бесцветным голосом спросила Лора, когда Хемхаенг удалился.

– Конечно, жив! Диск просто не отозвался. Если владелец был бы мертв, то устройство перешло бы в режим ожидания. Просто он где-то очень далеко. Так далеко, что связь очень нестабильна. Поэтому, его нельзя возвратить. Я уж думал и ты в недосягаемости. Что случилось?

– Я не знаю. Когда я готовила переход сюда, произошла какая-то помеха. И коридор портала чуть искривился. Но потом всё вернулось на сои места. Как будто бы вернулось. Я шагнула и оказалась у подножия столпа, где не работает магия. Мне пришлось начать подъем по Лестнице. Спасибо, что вытащил меня. Мне бы ещё долго пришлось топать по ступеням.

– Так, – задумался Рей, – если твой портал из-за какой-то помехи немного сместился, но этого чуть-чуть хватило, чтобы тебя переместить с ошибкой. Следовательно, если Игорь в этот же самый момент создавал портал, но помеха у него была сильнее, ошибочно переместился вместо Сапфиры неизвестно куда.

– Случайностей бесконечное множество, – упавшим голосом проговорила девушка, – нам его не найти.

– Нет, не так. Не плачь раньше времени. Порталы «знают» только известные пути. Следовательно, они могу выкинуть такой вот эксцесс только в наших пяти мирах.

Лицо Лоры прояснилось, и она сказала:

– Тогда, я знаю, где его искать!

Небо было белым. Но не таким белым, каким оно иногда бывает, а таким, как на негативе. И по нему то и дело прыгали зигзаги чёрных молний. Игорь всмотрелся в лицо Лу-Лы, и оно показалась ему неестественным, почти неживым. Сам он, выглядел, по всей видимости, не лучше, потому что друг смотрел на него с неподдельным ужасом.

– Мы где? – спросил Лу-Ла и вздрогнул от собственного голоса.

Скала, у которой они сидели, вдруг потекла, словно жидкая, и превратилась в ручей. Как завороженные, друзья смотрели на тёмный поток, который вскоре собрался в лужицу, а после поднялся вверх и превратился в скалу.

– Вот это сюрреализм! – сказал Игорь, когда обрёл возможность говорить. – Скала перетекла с места на место.

Он подошёл и потрогал черный камень. Скала, как скала – твёрдая и холодная.

– Ты на землю посмотри! – сказал Лу-Ла. – Здесь всё в движении. Даже мелкие песчинки двигаются, причем хаотично, безо всякой логики.

– И что нам делать?

– Нужно идти. Куда-то ведь мы придем, в конце концов. Нужно встретить кого-нибудь.

– Ты думаешь, здесь кто-то живёт? – скептическим тоном высказал Игорь. – Здесь же с ума сойти можно! Тогда они должны выглядеть соответственно этому ужасу.

– Страшно представить. Пойдем уже, куда-нибудь, а там видно будет.

Они двинулись вдоль оврага и взяли курс на ближайшую возвышенность. Через некоторое время Лу-Ла изумлённо спросил:

– Тебе не кажется, что мы идём всё время влево?

– Кажется, но я подумал, что у меня галлюцинации.

– Да, нет же! Я ведь вижу, – сказал Лу-Ла и свернул резко вправо.

И исчез. Игорь протер глаза. Друг словно растворился в пространстве.

– Лу-Ла! Ты где? – заорал он что есть мочи.

– Ты чего орёшь? Я ведь тут, – отозвался невидимый голос.

– Где? Я тебя не вижу!

– Вот он я, – вдруг, откуда ни возьмись, появился Лапприо, – я всего лишь на два шага в сторону шагнул.

– Но ты исчез!

– Я, оглянувшись, тоже тебя не обнаружил. А ты вдруг как гаркнешь, чуть ли не на ухо. Я шагнул обратно и вот, всё вернулось.

– Кажется, я понимаю, в чём дело. Ничего обратно не вернулось. Если моя теория верна, то мы с тобой должны быть рядом, иначе пропадём.

– Что за теория?

– Ты слышал про науку геометрию? У нас, давным-давно жил ученый – Николай Лобачевский. Он придумал совершенно другую геометрию, которую впоследствии назвали неевклидовой. Но сам ученый поначалу называл её воображаемой.

– Почему, воображаемой?

– Потому, что он считал, что могут существовать места, с совершенно иными законами. Учёный придумал множество понятий, которые совершенно не вязались с традиционными представлениями. Например, он считал что плоскость, это поверхность постоянной отрицательной кривизны.

– Я ничего не понял, – признался Лу-Ла, – как вообще этот ваш ученый додумался до такого?

– Он пытался заглянуть за необъяснимое. Но он оказался прав, потому что многое из его теории подтвердилось. Но если мы с тобой в мире, который подчиняется таким законам, то нам придётся забыть всё, что мы знаем. Например, на обычной плоскости если ты отошёл в сторону, то там и оказался. А на плоскости Лобачевского, ты можешь сделать круг рядом с собой, но не вернёшься в исходную точку. Поэтому держись рядом.

– Ты чего такой умный? – удивился товарищ по несчастью. – Мне неудобно даже.

– Да, ладно тебе, – рассмеялся Игорь. – Не вгоняй меня в краску. Пойдём лучше, пока ночь не наступила. Неизвестно какая тут ночь.

– Если она вообще наступит, – хмыкнул Лу-Ла, – а если и наступит, то будет светло. Или точно так же. Похоже, тут всё наоборот.

Между тем, почва под ногами превратилась в земляные плиты, которые двигались и сталкивались друг с другом. Приходилось перепрыгивать с плиты на плиту, что доставляло дополнительные неудобства. С удивлением Игорь обнаружил, что они уже добрались до холма, хотя он всё время был справа.

– Игорь, смотри! – указал Лу-Ла на раскинувшийся впереди город.

Если, конечно, можно назвать городом хаотично собранные в кучу постройки, которые к тому же, постоянно меняли свою форму и становились прозрачными. Игорь судорожно сглотнул.

– Вот и я про то же! У меня после сильных пьянок такого не бывало. Как бы с ума не сойти.

Игорь прищурился и заметил два ярких факела приближающихся в сторону холма.

– К нам какие-то светляки прибывают, – указал он на огненные силуэты.

Не успел друг что-то ответить, как рядом с ним оказался горящий человек на невообразимом пылающем скакуне. У Игоря перехватило дыхание, когда около него возник точно такой же наездник. На вид, если не считать огня, это были вполне нормальные люди. Скакуны, правда, выглядели страшновато, особенно два ряда зубов и два тонких, вертикально расположенных рога.

– Рха’а! – рявкнул тот, который был ближе к Игорю. – О’утахфр по ту-у Петт’ул’ангхитха!

Услышав знакомое сочетание звуков Лу-Ла произнёс:

– Лорапаттаунгхитха! Она из этих мест, да?

– Дот’тха улл тегг нормально говорить?

Последние два слова Игорь распознал после того, как произнес в голове языковое заклинание.