Карр Алекс - 6-я книга. Сражение за Бидруп.

Дети, разлученные с родителями, быстро нашли их. В современном, высокотехнологичном мире это не являлось сколько-нибудь серьезной проблемой. Гораздо большую трудность составляло то отчуждение, которое возникло за время зомби-переворота. Малыши быстро преодолели его, но для ребят постарше первые дни явились тяжелым испытанием и даже не столько потому, что они хорошо помнили людей старшего возраста "ублюдками", сколько потому, что они, некогда, в пылу юношеского максимализма, в минуты отчаяния, подкарауливали и сами убивали их. То, что некоторые "ублюдки", прозванные "бегунами", потом долго преследовали и даже убивали этих "партизан", вовсе не являлось для них оправданием, ведь на то они и были "ублюдки".

Свою маму Полли нашла в тот же день, когда она после боя сошла со стены и, бросив на землю свое оружие, полетела в город. Полли бросилась к матери вся в слезах и та обнимала её и гладила по голове, целовала, как когда-то в далеком детстве и все успокаивала, в то время, когда именно Полли хотела успокоить её, поддержать в эти тяжелые минуты и приободрить хоть чем-то. Мама Полли почти не изменилась со времени их последней встречи, оставалась все такой же хрупкой и тоненькой, но она смотрела на свою внезапно повзрослевшую дочь с затаенным страхом, словно боялась, что та, вдруг, напомнит ей, что еще совсем недавно она была для нее ужасным и бездушным монстром, а её дочь в свою очередь боялась ненароком спросить свою мать о чем-нибудь таком, что напомнило бы ей о пережитом.

К счастью в их семье не было взаимных трагедий. Мать Полли, была скромным менеджером в магазине и в течение всего года была в "массовке". Для нее этот год был ограничен торговым залом магазина и складом, где они находились ночью. Единственное, что терзало её, это неистребимый запах антисептика, которым они обрабатывали друг друга поутру, когда наступало время заступать на "массовку", да, еще застрявшая в голове мысль – "Что происходит вокруг?"

Это было последнее о чем она подумала прежде, чем в нее впился зомби-снаряд. Дальше было чередование бессмысленных дней и ночей. Полли, которая в Антале стала полисенситивом, уже имела достаточный опыт сенситивной психокоррекции, ведь до переворота она училась в на психолога в колледже и, получив от Баллианта Силу, прежде всего прошла в Северном Антале полный курс обучения и получила сертификат сенситив-психолога. В считанные минуты она просканировала память своей матери и сняла с её сознания все нежелательные ассоциативные блоки и затем, в долгой, трудной беседе объяснила ей, что же с той произошло.

Викки Винкло слушала свою дочь с затаенным ужасом. Этой хрупкой красавице, больше похожей на изысканный, нежный цветок, было трудно представить себе, что её дочь прошла сквозь весь этот ад и она никак не могла понять, откуда в Полли нашлись силы не только спастись, но и спасти десятки детишек. Глаза Викки то, вдруг, наполнялись слезами, то вспыхивали от гордости за свою дочь и все произошедшее с ней казалось какой-то дикой фантасмагорией. Особенно поразило Викки то, что её дочь, её маленькая Полли, не только повзрослела за этот год сразу на четыре года, но и стала, в результате, настоящим солдатом.

Полли, которая и раньше отличалась целеустремленностью и сосредоточенностью, приобрела новые качества. Она стала спокойнее, в ней появилось больше уверенности, решительности и, что самое удивительное, она стала яркой и красивой молодой девушкой, игривой и немного кокетливой. И все-таки больше всего Викки Винкло поразилась внезапному возвышению её дочери и своему собственному, ведь им обоим было даровано звездное дворянство и даже графский титул.

Правда, въехать в свой замок мать и дочь должны были после того, как на Бидрупе закончатся торжества, а пока что они жили в своей прежней квартире на сто девятом этаже дома, расположенного в квартале Синих струн. Больше всего Полли хотелось познакомить мать со своим парнем, но Стинко все эти дни носился по Бидрупу, навещая своих старых и новых друзей и, в свою очередь, давая Полли возможность побыть с матерью наедине. Он был настолько погружен в хлопоты, что за все четыре дня так не разу и не увидел своего приемного отца. Уж слишком много дел нужно было сделать ему и его товарищам по оружию.

Долгие скитания в подземельях и совместная борьба за выживание, нивелировали социальное неравенство юных бидрупцев и если раньше Длинный Эрс не мог себе и представить, что он когда-нибудь войдет в один из самых роскошных дворцов Бидрупа, в котором жил его новый приятель и командир взвода в его роте, Рэм Егоза, единственный сын одного из богатейших людей города, то теперь это было вполне естественным и логичным. В том, что для него нет друга лучше и надежнее, чем Длинный Эрс, Рэм убедил своих родителей сразу же и попросил их не беспокоиться по поводу его привычки ставить локти на стол и класть возле своей тарелки прямо на скатерть сразу несколько кусков хлеба.

Однако, у отца Рэма и без сыновних наставлений вполне хватало соображения понять, что его сын был уже совсем не тот капризный малый, который изводил своими придирками не только родителей, но и всю прислугу в доме. Теперь это был строгий, подчеркнуто вежливый и дисциплинированный молодой человек с испытывающим взглядом и независимым характером, напрочь лишенный всех прежних капризов и истеричности. Правда, его внешний вид несколько шокировал как родителей, так и всех их друзей.

Этих господ, которые владели в Бидрупе несметными богатствами, несколько смущали вызывающие татуировки и шрамы на торсе юноши, украшенном мощными мышцами, полдюжины дешевых колечек из нержавеющей стали в ухе, его бритая голова с гребнем пестро окрашенных волос, глазчатая плотоядная орхидея, растущая над левым ухом и его невероятный, вызывающий наряд. Для элегантных, холеных джентльменов, привыкших к изысканным манерам, видимо, было несколько неуютно сидеть за одним столом с молодыми, раскованными людьми, одетыми в потрепанный армейский камуфляж, которые спокойно и обстоятельно, а порой шутливо и иронично, рассказывали, по их просьбе, о своих похождениях в подземельях и сражении за Бидруп

Помня о том, что их сын и его командир – Длинный Эрс сражались бок о бок, родители Рэма не только принимали его, но и не без интереса для себя посетили, однажды, скромную, почти бедную, квартиру священника Универсальной Галактической Церкви. Глядя на то, с каким уважением Рэммер Клайбер-младший смотрит на бронзовое распятие, висящее на стене и зная про то, как его сын благодарен Длинному Эрсу за то, что тот взял измором и все-таки заставил какую-то Бэкси включить его сына в списки ребят, отправляющихся на физреконструкцию, Рэммер Клайбер-старший несколько раз заставлял себя остановиться, чтобы тут же не вынуть из кармана банковский терминал и не выписать семейству Холлигенов чек на огромную сумму. Он боялся того, что эти люди поймут его неправильно и выставят вон.