Софья Непейвода - Наследники предтеч(Обновление от 22.10.2008.)

Есть на ночь тоже не помогало – приступы происходили независимо от этого.

Постепенно взять приступы под контроль силой воли также не получилось – наоборот, после кратковременного и слабого периода просветления "жор" захватывал с удвоенной силой, не оставляя даже шанса на сопротивление. Однако в процессе экспериментов мне удалось найти, как предотвратить приступы "жора". Все оказалось проще простого – мне необходимо регулярно хорошо питаться. Причем неоднократно, приступы проходили примерно за трое суток усиленного питания.

Прикинув, сколько я должна принимать пищи во избежание, удивленно присвистнула – выходило в несколько раз больше, чем на Земле за то же время. Сначала такие огромные объемы меня обеспокоили, но позже я убедилась, что никаких негативных последствий это высококалорийное питание не повлекло, и пришла к выводу, что у меня просто очень высокий обмен веществ. А вначале я несколько дней не восполняла энергетические потери организма в должном объеме, посчитав, что голод не самое главное, поэтому-то и возник "жор". Так что проблема решалась очень просто – достаточным питанием. Единственное что надо помнить – мне голодать в обществе противопоказано… для общества. Теперь, решив этот вопрос, я могла навестить Дмитрия, но не затем, чтобы присоединиться, к этому я еще не готова, а чтобы просто узнать, как у них дела, а заодно расспросить об их биологических особенностях. 23 День 1 Года. Джунгли.

Поэтому наутро я сразу после завтрака, не обращая внимания на упругие струи дождя, легко спустилась на твердую землю. Неизвестно, сколько еще ждать, пока он прекратится, а моя активная натура требует действия. По пути вниз я иногда перепрыгивала между ветками, расположенными на расстоянии порядка семи метров по вертикали, и улыбалась, вспоминая, как осторожничала вначале.

Земля встретила меня необычным багрово-красным моховым ковром с редкими вкраплениями зелени. Задержавшись на мгновение, я аккуратно ступила на столь необычную растительность. Ноги утопали в моховом болоте больше чем по колено, но более глубокие земельные слои оказались достаточно устойчивы. С чавканьем потоптавшись по мху, я, как обычно, когда находилась на твердой опоре, активировала антиграв наоборот, чтобы проводящее часть времени в облегченном состоянии тело не растренировалось. После чего внимательно изучила красный ковер.

Мох оказался чуть жестковатый, почти покрытый водой и очень хорошо восстанавливал свою форму после нагрузок: даже после меня с весом в двести кило следы пропадали всего за полминуты. Убедившись, что хищников вокруг не наблюдается, я с удовольствием повалялась в своеобразной ванне и даже потерлась самодельной губкой из мха. И нацепляла каких-то кровососущих червей на все тело.

Осторожно отцепив самых мешающих, я оставила остальных, заодно решив проверить, сработает ли натуральный репеллент на этот раз и через какое время. А для того, чтобы не кормить всех желающих, залезла на небольшую высоту и засела за компьютер, проверяя реакцию червей на меня каждые полчаса. До устойчивой антипатии прошло целых двадцать девять часов, за это время я успела несколько раз слазить наверх поесть, да и светлое время суток приближалось к концу. Решив, что нехорошо тревожить людей ночью, я отложила запланированный визит на завтра.

А пока еще раз насладилась лесной ванной. После купания отправилась на поиски лагеря, в котором живет Дмитрий, или хотя бы знакомого мне ручья. Потратив на это большую часть активного времени ночи, отправилась на покой. Теперь, когда я получала питание в достаточном количестве потребность в сне сильно сократилась: если раньше, чтобы сохранить работоспособность, мне приходилось спать более тридцати часов, то есть более полусуток, то теперь, чтобы выспаться, вполне хватало десяти часов. 24 День 1 Года. Джунгли.

На рассвете я продолжила поиски, и к середине дня они увенчались успехом. Из-за ствола дерева я грустно смотрела на полуразрушенный лагерь. Судя по всему, а именно – по кучам вещей, они собирались уйти. Но не успели.

Однако скоро выяснилось, что я сильно ошибалась. Услышав звуки приближающихся животных, поспешила залезть на приличную высоту. Животные оказались… людьми. Я узнала в одном из них Дмитрия, хотя и с трудом. Полуголые, с безобразно разросшейся и свисающей толстыми многочисленными складками плотью, они казались гораздо шире, чем раньше. Кожа местами поросла даже уже не волосами, а самой настоящей шерстью, а голые участки покрылись бурыми и коричневыми пигментными пятнами, гноящимися язвами и красными рубцами шрамов. Волосы выросли еще сильнее, чем у меня за это же время, губы, нос и надбровья или сильно опухли или тоже разрослись. Кисти и стопы увеличились в размерах, наверное, на четверть, пальцы утолстились. Казалось, они даже несколько выросли, хотя уж куда им расти и так под два метра были. Но самое страшное – они принесли с собой добычу. И добычей являлась невысокая окровавленная девушка и груда вещей, которые они, рыча и невнятно огрызаясь, принялись растаскивать по трем кучам. Вдоволь наругавшись и поделив, наконец, отвоеванное имущество, они обратили внимание на еле живую жертву. И оба самца приступили к тому, что обычно совершают сексуальные маньяки садисты, а самка с визгливыми маловразумительными криками прыгала вокруг.

Наконец, ей надоело ждать, когда ее напарники натешатся и, взяв топор, она с размаху отрубила у девушки большую часть руки, после чего, схватив свою добычу и вцепившись в нее зубами, радостно убежала на свою кучу. Я поспешила подняться к вершинам крон. Все равно одна я ничего не смогу с ними сделать, а присутствовать при кровавом пиршестве не хочется.

Сердце щемило от жалости и отнюдь не только к полумертвой жертве. Ведь раньше, в нашу первую встречу, они были людьми. И что главное – изменился не только внешний облик – они лишились своих личностей. По крайней мере, не думаю, что Дмитрий мог опуститься до такого. Иначе что мешало ему показать свои наклонности тогда, при общении со мной? Да, на нас нашло сексуальное помутнение, если так можно выразиться, но, во-первых, оно охватило обоих, а во-вторых, после того, как к нему вернулся разум, он раскаивался не меньше меня. А что, если они тоже подвержены "жору"? Но почему изменился внешний облик? На всякий случай я осмотрела себя. Вроде никаких патологических признаков… Мне вспомнились слова Дмитрия, что он тоже заметил в себе какие-то изменения. Однако про "жор" не говорил. Значит такое перерождение начинается иначе… И, возможно, оно не характерно для моего вида. По крайней мере, надеюсь на это.

Он предчувствовал тогда свою судьбу. "Не дар, а проклятье"… Как точно сказано.