Елена Романова - блок-пост

Все другие женщины и девицы, даже самые красивые и сексуальные, были для старшего Ника как ходячие столбы. После предательства жены особенно. Любовь Хильдегарды была для него настоящим чудом. Она нечаянной радостью осветила его нелегкую жизнь, как ласковое летнее солнышко.

Потом все успокоились и все пошло как раньше.

Вот только дядя Эрик стал подозрительно часто навещать племянника в школе, не упуская случая, посидеть за чаем с его учительницей. И старший брат его стал чаще и чаще помогать колдунье в ее работе. Иногда он оставался у нее на ночь.

Прошла зима. Отзвенели веселые ручьи, отшумели весенние ливни. Зазеленила трава и листья на деревьях. Все больше ученики стремились на улицу. Возобновились чаепития на природе с веселыми рассказами об опасных приключениях. Оживала природа, Эрик все настойчивее просил назначить день свадьбы.

Старшая Хильда посещала домик на озере чаще и чаще. Это уже была не холостяцкая берлога, а уютное жилище. В доме появились цветочки, вазочки, статуэтки, красивые композиции из камней и ракушек. Они придавали дому загадочный и таинственный вид.

Дети подросли и после школы у них были свои дела. Хильда и Дина учились волшебству. Совместными усилиями они вызвали дождь в мае и вылечили одну бодливую корову в соседней деревне.

Мальчишки тоже были заняты. Васин дедушка учил детей собирать красивые камушки и делать из них разные пустячки, за которые туристы платили вполне серьезные деньги. Ник и Ганька занимались спортом, развивали выносливость, учились владеть силой. Иногда к ним присоединялся Вася. Папа Ника не предъявлял к нему таких требований как к своему сыну и его дружку, но и Васе эти занятия пошли на пользу.

Даже дедушка это одобрил.

Мальчики выманивали любопытных из запретной зоны, когда сами, когда с помощью взрослых. Они могли закрыть сознание от чужого влияния, не раскрывая себя, вытянуть всю интересующую информацию из собеседника, немного владели телекинезом, освоили простейшие приемы боевой магии. Могли уже отвести глаза и скрыться.

Это было весьма кстати. В лесу опять появились чужие люди: различные археологические, этнографические, биологические и экологические экспедиции, собиратели фольклора, туристические группы. Физики изучали необычные виды излучения, фармакологи изучали свойства некоторых растений, которые росли только в этом месте. Как всегда, люди приезжали, чуть ли не со всего света. Но, несмотря на языковой барьер, эти гости не доставляли особых хлопот. Об этих людях известно все: по какому маршруту они пошли, где собираются ставить лагерь, кто входит в состав экспедиции, чем заняты ее участники, сколько у них еды, медикаментов и патронов, откуда они вошли в лес, куда и в какое время должны выйти. В случае непредвиденной ситуации "экспедишники" и туристы знали, куда обращаться за помощью. В отличие от рерихнувшихся охотников за сенсациями, эти люди вели себя очень корректно и знали законы леса. Лесные духи были к ним благосклонны.

Попадались единичные чудики, ушибленные выдумками новомодных "просвещенных" жуликов и старых "контактеров" типа Блаватской. Но, как правило, они были довольно безобидными и ничего особенного не делали. Энтузиасты просто заплутались в лесной чаще в поисках пришельцев. Их, голодных, уставших и разочарованных, выводили к людям в довольно хорошем состоянии – они даже не нуждались в услугах врача.

Ник, Ганька и иногда Вася помогали одному профессору-историку срисовывать загадочные рисунки с одного большого камня на земляничной поляне. Старичок сначала очень испугался, увидев трех мальчиков, возникших ниоткуда. В голове пожилого ученого, несмотря на все его научные достижения, пронеслись нелепые сплетни суеверных старух. Но мальчики на него не нападали, а просто смотрели и пытались понять, что он делает. Давно старичок не видел такого интереса к своим рассказам, и такого старательного исполнения своих заданий.

Лучше всех получалось, почему-то, у Васи. Мальчики впервые в жизни окунулись в удивительный мир науки. Этот сухонький, но очень энергичный старичок семидесяти лет от роду оказался очень интересным собеседником. Юные помощники слушали его, чуть дыша. Этот старик был не просто увлечен, он буквально жил, дышал наукой. Он просто не представлял, что можно жить как-то иначе, и умел заразить этим других.

Мальчишки почувствовали, что настоящая наука это не одни только праздники, но и очень упорный, длительный, порой не заметный для постороннего глаза труд.

Веселенькие и глупые статейки для увеселительных журнальчиков не имеют с наукой ничего общего. И что тот "профессор", которого они знали раньше, оказался ненастоящим.

Старому профессору было крайне интересно с мальчиками. Заслуженный историк и этнограф, пользуясь случаем, изучал маленьких представителей загадочного народа хельве. Его поражало, прежде всего, сочетание в них не сочетаемого. Например, как могут в одном маленьком жилистом тельце ужиться знания о сверхновых достижениях науки, отличные оценки в школе и откровенно первобытность образа мышления. Пожилой ученый поражался тому, как его юные помощники, пожевывая съедобный корешок или прокалывая найденные голубиные яйца, небрежно обсуждали пролетевшую тарелку, (которая у самого профессора вызвала целую гамму чувств) как проезжающий по трассе автомобиль. При всем этом маленькие хельве, особенно тот, с раскрашенной в три цвета шевелюрой, очень вольно обращались с единицами расстояния и времени. На вопрос: "Сколько километров идти к камню (к ручью, к дороге)?", малыш мог, очаровательно улыбаясь, назвать совершенно произвольную цифру, а мог честно сказать: "Извините, я линейкой не мерил". В зависимости от настроения. Со временем было то же самое. Понятие часа также близко его пониманию, как сложное дифференциальное уравнение из докторской диссертации по математике танцору классического балета. Мальчишки опекали чудаковатого старого человека, разнообразили его пищу птичьими яйцами, ракушками, первыми грибами и съедобными травами.

Провожая старичка, ребятишки плакали и просили его приезжать еще. И около двух недель сильно увлекались историей каменного века. Ганька даже осилил какую-то очень сложную монографию, посвященную древним наскальным рисункам – мальчик мало что понял, но был заворожен чистым и правильным языком, которым написана эта книга для взрослых. После этого ему было стыдно неприлично выражаться. Затем у мальчишек появились другие занятия, и увлечение археологией незаметно сошло на нет.

Мария Ивановна провела несколько вечеров в лагере русских фольклористов. Эрик приходил туда к ней, проверяя все ли у них в порядке, и развлекал компанию хулиганскими песнями. Это было вызвано не столько его любовью к фольклору, сколько беспокойством за любимую девушку и ее молоденьких подруг.