Александр Первый - Сальвар. Книга I. Спасение

– У тебя много оружия? Что за работа такая? Комнаты, коридоры. Где мы находимся, Ральф?

– Так-так. Опять сплошные вопросы. Потерпи, как только дойдем до диспетчерской, спокойно сядем, выпьем горячего шоколада с ликером, и я отвечу на все вопросы. Мне самому не терпится. Прожить в одиночестве несколько лет очень тяжело, знаешь ли. Так что болтать будем много, спешить некуда.

Однако Марку казалось иначе. Ощущение того, что он не на своем месте, можно было с легкостью прочитать в его обеспокоенном взгляде. Желание скорее отсюда выйти не покидало его.

Свет в конце коридора становился все ярче, пока чуть было не ослепил яркой вспышкой уже привыкшие к темноте глаза Марка.

– Это чтоб не уснуть. Ну, я про свет, – произнес Ральф и предложил Марку устроиться поудобнее.

Рыжеволосый парень подошел к стойке с огромным количеством видеопультов и экранов. Затем приземлился в престижное, но потрепанное кожаное кресло. Ральф решил посмотреть видео с наружных камер и что-то проверить. В это время Марку в голову лезли одни вопросы. Как он здесь оказался? Что за станция? За чем именно следит Ральф? Кто он такой? Но сразу все узнать он не мог, поэтому Марк старался обдумать все, прежде чем начинать разговор. А в это время Ральф нажимал кнопки и переключал приборы видеонаблюдения. Картинка на восьми мониторах не менялась. Кругом красовались снежные дюны, едва видимые из-за метели. Вот почему комнаты такие холодные. Снаружи суровая зима. Разглядывая диспетчерскую, Марк заметил и захламленную, обыденную кухню, и гостиную с журнальным столиком напротив коричневого дивана, но ни одного окна при этом не было. Все помещение представляло собой скопление различной мебели и техники, в центре находился пульт управления с камерами, за которым задержался Ральф. По периметру диспетчерской, у стен, стояли различные стеллажи с инструментами, консервами, книгами. Все было перемешано, никакого порядка. Кухня находилась там же, среди перекошенных тумб была устроена раковина, забитая грязной посудой, холодильник, который, судя по несметному количеству консервных банок на обеденном столе, был пустой. Более-менее на своем месте смотрелся диван, как обычно, возле стены. Там и обдумывал свои вопросы Марк, с нетерпением ожидая, когда его знакомый освободится.

– Ральф, может, я пока заварю чай или кофе? – решил спросить Марк.

– Нет, лучше подойди сюда и взгляни, – ответил Ральф.

Марк не без труда сменил удобное положение и не спеша захромал к мониторам.

– Какие-то проблемы? – разводя руками, поинтересовался гость.

– Видишь вот эту точку? То появляется, то пропадает. Перед тем как уйти на обход, в результате которого ты нашелся, я видел на мониторе такую же точку. Значит, она показывает живое существо. Но я смогу выйти только завтра. Надеюсь, эта точка не исчезнет и мы найдем еще кого-нибудь.

– Почему только завтра? Сейчас нельзя выйти?

– Нельзя. Двери закрыты. Они открываются только по программе, а доступа, чтобы ее изменить, у меня нет.

– Раз уж мы заговорили, то можешь мне объяснить, где я нахожусь?

– Конечно, ты на станции «Маверик», одной из немногих, которые еще функционируют.

– И для чего эта станция?

– Вот ты интересный. Как это для чего? Для надежды. Мы следим за погодой, за энергией на планете, за всплесками тепла. Вот карта, вот ресурсы, вот температура. Мы докладываем о состоянии температуры, она часто меняется. Иногда бывает такой холод, что можно замерзнуть даже в костюмах, как у нас.

– Ты сказал «мы докладываем». Так тут есть еще люди?

– Я имел в виду такие же метеостанции, каждая из которых отвечает за свою область. Из полученных от каждой станции данных делают общий вывод по состоянию погоды. Но нам не сообщают. Тут нет обратной связи. Проще говоря, я просто отправляю им результаты – и все. Видел: в коридоре много комнат? Так вот три из них под персонал.

– Вас здесь трое?

– Было когда-то. Однажды Герг и Ило пошли на обход, а я остался за пультами. Мы возвращались всегда намного раньше, прежде чем двери закроются, избегали малейшего риска. Но в тот раз что-то пошло не так и ребята задерживались. Я посылал им сигналы, но они не доходили. Когда я вышел наружу, увидел во мгле только темное пятно вдалеке. Я кричал настолько сильно, насколько мог, но вдруг двери стали закрываться. Зайдя внутрь, я смотрел на это темное пятно и плакал. Я понимал, что останусь здесь один. Я много раз пытался связаться со штабом, чтобы они открыли дверь, но это не сработало. Через три дня по расписанию двери снова открыли, я стал искать своих товарищей, но не нашел даже тел. Их унесла метель. С тех пор я тут один. Шесть лет уже прошло.

– Не хотел бы я застрять тут надолго, – ответил Марк.

– А куда ты денешься? На самом деле я не понимаю, откуда ты взялся. До ближайшей станции идти дня три. Когда я тебя нашел, моему удивлению не было предела. Человек в джинсах, кроссовках и ветровке может быть только безумцем или приговоренным к смерти всякими бандитами. Ты был еще тепленький, но уже отключался. Так что давай, вспоминай.

Как бы Марк ни желал воссоздать в голове тот момент, ему это не удавалось. Пока он понятия не имел, как сюда попал и куда ему идти дальше. Он не знал, ищет ли его кто-нибудь. А может, где-то его ждут близкие и родные. Он ничего не понимал.

– Ральф, мне надо в город, – твердо сказал, Марк.

– Так думаешь, я бы сидел здесь столько лет, если было бы возможно вот так взять захотеть и уйти в город? Когда пошли заморозки, про путешествия все забыли. Все засели в норах и прожигают последние запасы энергии. Скоро и ее не станет, тогда все перемерзнет.

– Так ведь ты никуда не выходил, откуда тебе знать, что ничего не нашли? Может, стоит спросить тех, кому ты отправляешь эти бессмысленные данные? Они, скорее всего, уже никого не интересуют. Послушай, если я не мог сюда дойти, значит мне кто-то помог и бросил здесь. Надо это выяснить. Почему меня? Почему сюда? Ральф, ты должен мне помочь.

– Говорю же, это могли сделать бандиты. Они часто оставляют должников замерзать на холоде. Возможно, ты перешел дорогу не тем людям.

– Нет, я чувствую. Интуитивно. Это не так. Я неплохой человек и дорогу никому не переходил. Послушай, ты ведь не можешь сидеть здесь вечно? Запасы рано или поздно закончатся.

– Ааа, нет. Провизия рассчитана на сто лет. При этом изначально на троих людей.

– Пойми, Ральф, я не смогу здесь оставаться. А сколько ты еще просидишь здесь, отправляя данные в одну сторону?

– Я надеюсь, что рано или поздно о нас позаботятся. Когда найдут решение. Изменят климат или построят поселения. И, возможно, представят к награде за безупречную работу.

– А что, если нет? Сколько мы здесь протянем, пока не сойдем с ума? Знаешь, что я тебе скажу? Если нет возможности получить ответы на свои вопросы, то надо найти людей, которые все объяснят. И если им удастся убедить в необходимости оставаться на станции, мы вернемся. Но хотя бы будем знать, что все не зря. Согласись? Стоит ведь рискнуть?