Роман Афанасьев - Астрал (другая редакция)

— Искупаемся? — она мило улыбнулась.

Ишь, Лолита. Коровища такая, она хоть Набокова читала? Видно, что нет. Иначе Чичолинной назвалась бы. Не так что-то. Внутри словно звоночек прозвенел. Блин, как астрал, так сразу бабы. Я подсознательно, что ли, такие места выбираю?

— Пойдем, — позвала Лолита и побежала к воде. Я медленно пошел за ней, оглядываясь по сторонам. Ближайшая группка рекламных моделей косо посматривала на меня и заливалась смехом. Я посмотрел на дедов. Те отвернулись от меня с брезгливым выражением лица. Тэээкс. Что-то стало проясняться. Я посмотрел в след Лолите Точно. Фигуру можно изменить — походку нет. Шаг грубый, мужской. Бедра покачиваются на ходу, но четко видно, что это наигранное. Движения рук знакомы — идет и правая рука почти не движется, тогда как левая словно маятник. Такая привычка у тех, кто долго носит дипломат, или сумку без ремня. Знаем такие вещи. Еще по интернету. Приходит в чат некий извращенец, голубой насквозь, и называется женским именем. И принимается кокетничать и переписываться кося под женщину. Тот, кто долго общается с помощью чатов может быстро раскусить подобную подставу. Все-таки женщины и разговаривают и пишут письма не так, как мужчины. Мягче. А новички попадаются.

— Эй, Лолита! — крикнул я. Компания за спиною притихла ожидая новую порцию развлечения. И я подарил им то, чего они так ждали. — Эй, Лолита! А что, член сегодня дома оставила?

Тишина сменилась громовым хохотом. Стали оборачиваться ребята из других компаний. Даже два деда заинтересованно завертели своими плешивыми головами. «Лолита» обернулась. Картина «гнев мое второе я» — губы плотно сжаты, глаза сверкают. Никакой краски на лице. Может, в Астрале не краснеют? «Лолита» двинулась ко мне широкими мужскими шагами, уже не пытаясь вилять задом. На ходу ее руки сжались в маленькие кулачки и ее тело поплыло, меняя очертания. Я не стал дожидаться конца трансформации. Не сложилось. Пора прощаться — пляж пока для меня закрыт. Я решил не вываливаться из Астрала — просто перенестись подальше. Подальше от моря, туда, где сухо и нет обнаженных фотомоделей. Сухо, ни капли воды, нет людей, теплый ветер без влаги.

Открыв глаза, я обнаружил, что стою посередине огромного шоссе. Кажется такие называются автобанами. На горизонте не было видной ни одной машины. Тишина. По сторонам простиралась степь. Сухо, пыльно, людей нет. Из-под ног убегает к горизонту белая разметка. Интересно, я сам создал этот мир или это чей-то прикол? Я обернулся, что бы хорошенько осмотреться и замер. А потом сквозь меня проехал Кадиллак. Но это так, слабо сказано — проехал. Когда я обернулся, то буквально в метре от себя увидел небесно голубо капот машины с открытым верхом. Мир замер вокруг меня. За секунду я отметил много вещей. И то, что это Кадиллак, и выпученные глаза водилы и даже отметил отсутствие каких либо звуков. А потом Кадиллак проехал сквозь меня. Ничего не соображая я расслабился и сел прямо на асфальт. Весь мир сжался до размеров булавочной головки и замер. Я замер вместе с ним. Я ни о чем не думал, ничего не делал. Перед глазами застыл небесно голубой капот с небольшой царапиной по центру.

Из это состояния меня вывел какой-то посторонний шум. Я поднял голову, и обычный мир снова раскрыл мне свои объятья.

— Ты, урод! Ты откуда тут взялся?

На до мной возвышался водила Кадиллака. Я поднял на него глаза. Длинный, тощий, копна черных волос. Синие джинсы, протертые на коленках, остроносые ботинки, кажется из крокодиловой кожи.

— Придурок, — заорал он на меня, — да меня чуть кондратий не хватил!

И меня прорвало.

— Сам придурок! — заорал я, поднимаясь на ноги. — Да я сам чуть не кончился на месте, в реале наверно придется штаны стирать!

Он отшатнулся от меня, и я обнаружил две вещи. Во-первых, он был выше меня на голову, во-вторых, гораздо шире в плечах.

— Хрен ли ты без звука ездишь? — продолжал орать я. Наступление — лучшая оборона.

— Мое шоссе! — крикнул водила в ответ. — Хочу и езжу!

Мы стояли друг напротив друга, сверкая глазами и сжимая кулаки. Словно два петуха, не поделившие симпатичную курочку. Первым опомнился он — сделал шаг назад, и прикрылся энергетическим щитом. Лицо его стало спокойным и сосредоточенный. Немного отрешенным. Правильно, здесь астрал, а не шоссе, здесь кулаки и рост ничего не решают. Я расслабился, понимая, что мне с ним не сравняться, и буркнул:

— Извини, пришлось срочно свалить с одного обломного сейшена. Так что из-за спешки я чуток лажанулся.

С рассерженным человеком в остроносых ботинках, надо разговаривать именно так. Особенно если он ездит на небесно голубом Кадиллаке. Пусть и в мечтах.

— Что за сейшен-то? — буркнул он, не убирая щита.

— Да на пляже побывал первый раз, — ответил я, приготовившись вывалиться в реал. Но парень вдруг криво усмехнулся и убрал щит.

— Лолита, да? — спросил он, нагло ухмыляясь.

— Ага! — проникновенно ответил я.

Улыбка у него расползлась, прямо, до ушей. Он подошел ближе и протянул руку.

— Петро, — представился он.

— Иван. — Я пожал его руку. Друзья еще никому не мешали. А имя пусть остается таким. Так звали моего деда. К тому же реальное имя попусту светить неохота.

— Сразу раскусил его?

— Кого? А, да. Пять секунд, — я улыбнулся в ответ, — по походке.

— Молодец. — Петро осмотрел меня с ног до головы — я опять был в дубленке. Наверно рефлекторное это у меня. Никак не забуду, что в реале зима.

— Играешь? — спросил он.

Вот это уже нормальный разговор.

— Басс гитара.

— Что играешь?

— Да все, кроме джаза.

— Давно?

— Пять лет.

— Профессионально?

— Да нет, увлечение. Так, картошки вешаю.

Петро снова улыбнулся. Откуда-то издалека донеслась музыка. Я обернулся. Кадиллак стоял метрах в пяти позади меня. В реале так, конечно, не остановиться. Правда, цвет машины почему-то сменился на серый. Наверно Петро от испуга потерял контроль. А музыку я узнал. Shocking Blue.

— Знаешь? — спросил Петро.

— А как же, — откликнулся я, — класс.

Парень просто расцвел.

— Слушай, — сказал он, — сейчас у меня времени нет, может, забьем стрелу?

— А как?

Петро закрыл глаза и я приготовился. Темно, полуподвальное помещение, контрабас на сцене, дым беломора ест глаза.

— Приходи, каждый вечер, — Петро открыл глаза, — побренчим, покайфуем.

— ОК, — ответил я, сотворив кольцо из указательного и большого пальца.

Мой новый знакомый улыбнулся еще раз и быстрым шагом отправился к своей тачке. Забрался на сиденье и, махнув мне на прощанье рукой, дал полный газ. Машина, все так же бесшумно, набрала ход и скрылась в клубах сизой пыли.

Вот так. Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Приятели — это здорово, особенно такие — с чувством юмора. Я быстренько оглядел себя. Да, надо все таки как-то избавляться от дубленки. Что мне сейчас подойдет? Косуха, джинсы, кроссовки. Вот теперь порядок. Я уселся прямо на шоссе, скрестив ноги. Надо решать, что делать дальше. И тут до меня дошло. Раньше на размышления не было времени, но стоило мне только задуматься, как понял одну интересную вещь. Ориентиров этого шоссе мне никто не давал. И я, скакнув наугад, попал прямо в точку. Ах, да, была у меня мыслишка, что я сам сотворил эту сферу, ну тут подвернулся Перто со своим Кадиллаком и мыслишка пропала. Так. Забавно. Кирилл не говорил мне, что можно самому поискать «координаты чудес». Может, не хотел, чтобы я шлялся, где не попадя? Или хотел держать меня на коротком поводке. И вообще, откуда у меня такая враждебность к нему? Вроде возится со мной, наставляет на «путь истинный». Но не понятны его мотивы. Скрывает что-то, гад. Отсюда и враждебность.