Олег Борисов - Доченька

– Все тихо. Нас не слышат, и хвостов нет, я проверил.

– Замечательно. Рад, что вы согласились прийти.

– Это моя работа. Что-нибудь случилось?

– Я посмотрел последний контракт. Эта партия двигателей будет отремонтирована через три недели, до сезона дождей. Как раз до возвращения основных бездельников в боксы. Но я боюсь, что списать использованные материалы втихую не получится. Любая подобная заявка в будущем уже будет под колпаком безопасников.

– Мы работаем над этим. Скорее всего, к весне на орбите откроют центр переподготовки. Появятся битые машины, и мы легализуем необходимые материалы под этой вывеской.

– Возможно. Но я хочу завязать. Устал ждать, когда мне вышибут дверь и попросят с вещами на выход.

– Ваше право. Когда хотите уйти?

– Месяца через три. Закончу эту работу, подчищу хвосты. И на покой.

– Оплата на старый счет?

– Да, все как обычно. Кроме того, у меня на примете один грамотный парень из резерва орбитальной группировки. Вам лишь нужно помочь ему попасть сюда, в ремонтные блоки. Я одно время по мелочи менял у него начинку для полевых станций. Очень аккуратный и осторожный молодой человек.

– Хорошо. Дадите его координаты, мы посмотрим. Со своей стороны обещаем, что все время работы вы будете находиться под прикрытием. По возвращению домой – можем продлить контракт за небольшие деньги. Либо поможем оформить документы как бывшему агенту разведки. Таких пенсионеров предпочитают не беспокоить действующие спецслужбы.

– Я подумаю над вашим предложением. Надеюсь, что накопленных денег хватит оплатить подобную услугу.

– На это хватит половины вашего текущего контракта.

Штольц допил кофе и удовлетворенно кивнул.

– Договорились. Я вам перешлю данные на возможного сменщика с еженедельным отчетом. А вы мне – детали пенсионной страховки. Всего наилучшего.

Человек в комбинезоне лишь кивнул, с аппетитом поглощая очередное пирожное.

Старый мастер помахал рукой хозяину кафе у стойки, и не спеша вышел на улицу.

Шранг не стал менять внешность. В тех кварталах, куда он шел на встречу, не практиковали установку систем наблюдения. Полиция предпочитала здесь лишний раз не появляться. Местные могущественные кланы самостоятельно наводили порядок на улицах. Контрабандисты, торговцы запрещенным товаром, часть семей Синдиката – никто не любил поднимать шум и все старались держаться в рамках приличий. Парадокс – вы могли не бояться потерять кошелек или получить оплеуху от перепившего бузотера в самом опасном месте города. Если бы вы вздумали нарваться на неприятности – вам бы просто помогли исчезнуть навсегда с лица земли. Тихо и аккуратно.

Наемник свернул в узкий переулок и остановился перед перегородившим проход роботом. Двухметровая махина, не скрываясь, оскалилась в сторону выхода из переулка стволами пары тяжелых пулеметов.

– Добрый вечер, господин охранник. Мне назначена встреча с господином Майногой.

– Сканер справа от вас. Приложите руку, пожалуйста, – буркнула машина.

Шранг поднес ладонь к считывателю. Через секунду боевой робот качнулся влево, молча открывая проход. Мужчина не спеша прошел мимо, и стал спускаться по лесенке в подвал. Тридцать истертых ступенек и перед ним открылась старая пошарпанная бронеплита, служащая дверью в подземный мир.

У входа замер мальчишка, разряженный в кричащие люминесцентные одежды. Подозрительно окинув взглядом гостя, пацан приглашающе махнул рукой, и повел по слабо освещенным лабиринту между штабелями ящиков, колоннами, бетонными клетушками и вереницами закрытых и открытых дверей. Шранг признал, что без мерцающей в темноте одежды проводника легко можно было потерять в этом хаосе. Через полчаса блужданий маленький спутник открыл неприметную дверь и подождал, пока гость скроется за ней.

В комнате над низким потолком слабо горел миниатюрный плафон. Направленный свет вырывал из тьмы трех мужчин, замерших у широкого круглого стола. Наемник сел на единственный свободный стул и улыбнулся.

– Добрый вечер, Майнога. Добрый вечер, господа.

– Добрый вечер, каторжник. Несмотря на твои проблемы, ты пришел чистым. Удивительно, как ты сумел выпутаться, когда тебя уже ищут по всему городу.

– Очень старательно ищут?

– Очень. Серьезные люди подняли на уши всех, до кого смогли дотянуться. Тебя спасло лишь то, что это люди государства, а чиновников здесь не любят. Но к утру деньги сделают свое дело и тебе на хвост сядет свора желающих подзаработать.

– Значит, я должен решить свою проблему сейчас.

– В прошлый раз мы расстались не в дружеских отношениях.

– Да. Ты как раз подумывал, как бы мне перерезать глотку. Но вот чудо – воюющим понадобилось свежее мясо и меня с группой крепких ребят выдернули с каторги.

– Верно. Вы тогда лихо умотали в пасть к дьяволу. Я слышал, из всех каторжан в живых осталось лишь двое. Ты и еще один веселый доктор, что попал за решетку за излишнюю страсть к производству наркотиков.

– Может быть. Я не отслеживал судьбы коллег по штурмам. Состав менялся при каждой новой операции.

– Ладно. Прошлое – это прошлое. Зачем пришел?

– За кораблем. Маленьким хорошо вооруженным кораблем. Что-нибудь типа дальнобойной «Барракуды» из запасов глубинной разведки. Можно даже без официальных номеров. Через пару месяцев мне придется корабль сжечь на ближайшей звезде.

Мужчины переглянулись.

– Еще что?

– Хороший армейский рацион на пару месяцев. И новые надежные документы на мое имя. Чтобы выдержали проверку на планетах второго эшелона. Навещать столицу я не планирую.

– Неплохо. А блондинку в придачу, чтобы скрасить полет – не хочешь? За счет заведения?

– Спасибо, но это уже выше возможностей моего кредита.

– Кредита? – Майнога от души захохотал. – Какой кредит, каторжанин? Смотри.

И контрабандист выложил на стол тонкий лист коммуникатора.

– Мы выкупили данные о твоих счетах. За время войны ты получил несколько денежных поощрений. Потом почти ничего не тратил, пока служил спасателем. Плюс подъемные при переводе на новое место. Но вот беда, этих денег хватило лишь оплатить трехгодовой контракт на новое жилье. Плюс взнос на учебу девочке. И львиную часть ты потерял при оплате залога за разбитый «Карпо-микс». Ты пуст, бродяга. Если тебя сейчас прикопают на ближайшем пустыре, девочке через пару лет придется идти в сиротский приют. Ни у тебя, ни у нее за душой ничего нет.

– Совершенно верно. Всегда был высокого мнения о ваших возможностях по сбору информации.

– Итак, почему же тогда ты пришел ко мне? Я не подаю. Тем более доброму парню, оставившему ножевой шрам у меня на груди.

Шранг снова улыбнулся. Уверенно и без тени страха.