Анатолий Рубин - Пусть не знают

Когда однажды она подошла в магазине и стала за мной вплотную в очередь, я ощутил волнующий запах ее духов. У меня закружилась голова… Не помню, что покупал тогда, потом шел следом за ней до самого ее дома. Возможно, что тогда она посчитала, что за ней увязался какой-то хулиган или маньяк, потому что шла быстро, как будто убегая.

Потом узнал от друзей, что она живет одна, без мужа, они разошлись год назад. Я сходил с ума от любви к ней! Часами простаивал у подъезда, лишь бы только увидеть ее. Дожидался, когда она пойдет в магазин или садик, и шел за ней, любуясь издалека. Но никак не мог решиться подойти к ней и все сказать. Эта сладкая пытка длилась два года.

В восемнадцать лет меня призвали в армию. И вот в последний вечер перед уходом я все-таки решился прийти к ней домой. Никогда не забуду этот день. Я позвонил, меня всего трясло от волнения. Она открыла дверь и, улыбаясь, спросила: «Ты к Маше?» Это была ее дочь. «Ее нет». «Нет, я к вам!» – ответил я. И тут не знаю откуда взялись слова, я ей все рассказал, как люблю ее. Как снится она мне по ночам, как вечерами стою у дома и молю Бога, чтобы она появилась в окне. Говорил я долго, боялся посмотреть ей в глаза, а когда поднял голову, увидел, что ее прекрасные глаза полны слез. Она подошла ко мне, обняла, как маленького, и сказала: «Спасибо тебе, милый, за любовь! Но это пройдет, армия вылечит». – «Нет! – выпалил я. – Это никогда не пройдет. Я люблю вас и хочу, чтобы вы это знали». Тут пришла дочь с подругами, и я ушел. Мне было немного легче оттого, что я все сказал. Ну а потом… Я написал ей из армии сто восемь писем.

Она не ответила ни на одно. Впрочем, я знал, что так будет, но все равно писал. Писал ей о том, что люблю, что это чувство не измерить паспортными данными. Так я прослужил полтора года, и когда пришел, надеясь и веря, что все будет хорошо, на следующий день я пошел к ней домой. Дома была только ее дочь Маша. Она очень ласково посмотрела на меня, как старшая сестра. Потом как-то странно посмотрела, как бы извиняясь. «Прости, но я читала все твои письма, а мама?.. Мама недавно вышла замуж».

Симона

В детстве я была отчаянным ребенком и ничего не боялась. С двух лет сама одевалась и ловко завязывала шнурки на ботиночках. Еще одну историю рассказывала моя мама. Я ее, правда, не помню, но ей я верю. Мне было пять лет, и я, ну, как Красная Шапочка решила съездить к своей бабушке Наде, которая еще была жива, в другой городок, что находится в двадцати километрах. Утром меня, как всегда, отвели в детский сад, а вечером забирали. Однажды я спокойненько собралась, надела пальто, валенки, юбку – а дело было к тому же зимой – и вышла из дверей детского сада, пока воспитатель куда-то отвлеклась. Потом пошла на автобусную остановку. Я помнила, на какой автобус надо было сесть и сколько и куда ехать. Я туда к ней и доехала до нужной остановки, вышла и зашла к бабушке. Та охала, охала: «Как же ты одна добралась, внученька? А мама с папой?» Ну а в это время мама приходит в детский сад, а ребенка нет. У всех волосы дыбом. Куда делся среди белого дня из садика ребенок? Воспитателям плохо. Первый такой случай. Ну, в общем, стали звонить в милицию. Пропал ребенок. Приезжают домой, а бабушка меня уже привезла, и я как ни в чем не бывало открываю дверь, вот тут мне и попало.

Когда я пошла в первый класс, у меня, маленького белесого существа, сразу появился кавалер. Каждый день после уроков он ждал меня у школы, выхватывал из рук портфель и нес до моего дома. Я нещадно лупила его книжкой по кудрявой голове, исподтишка рисовала загогулинки в его тетрадках и пачкала фломастерами его белоснежные сорочки. Он мужественно сносил все эти муки. Более того, через некоторое время к нему присоединилось еще трое мальчиков, согласных страдать. Теперь они по очереди несли мой портфель и покорно подставляли свои головы под удары моего букваря. Как-то я случайно услышала разговор нашей учительницы с одной из мам, которая пришла жаловаться на меня из-за разорванной мною сорочки ее сына.

– И что они в ней нашли? – возмущалась мамаша.

– О-о-о, в этой девочке есть изюминка, – ответила учительница.

– Растет на чью-то голову, помесь змеи с колокольчиком, – говорила эта мамаша и презрительно поджимала губы.

Своего отца я помню плохо. Он бросил нас с мамой, когда мне было шесть лет. Потом у меня появился отчим – дядя Витя. Дома никогда не слышала матерных слов от отчима и матери. Мама учила быть честной и великодушной. Отчима никогда не видела пьяным.

Я росла наивным ребенком. Когда первый раз у меня пришли месячные, то я сразу подумала, что заболела чем-то серьезным и скоро умру. Закатила истерику. Но потом мама, пряча глаза, все объяснила. Сейчас смешно вспомнить.

Я всегда любила больше дружить с мальчиками, чем с девочками. В пятом классе я дружила с мальчиком Сашей. Этот союз был выгоден обоим: я помогала ему в учебе и часто решала за него контрольные, а взамен пользовалась его покровительством, уважением и неприкосновенностью всех одноклассников и старших парней. Он часто приходил к нам домой гости. Вместе делали уроки, я помогла ему разобраться со сложными темами. Смотрели телевизор. Когда он меня первый раз поцеловал, то в первый момент стала рыдать, а потом у него спросила: «Ну зачем ты это сделал, ведь теперь я должна родить…»

А вообще было здорово. Школьные танцы. Он пригласил ее танцевать в первый раз. Учащенный пульс. Бессонная ночь. Мечты… Телефонный звонок. Его голос. Сон это или реальность? Его голос! Весна. Прекрасная погода. Звонок в дверь. Прогулки, катание на велосипеде, она мечтает дотронуться до него… Лето. Скука. Ожидание… Но потом после седьмого класса Саша уехал в другой город.

В тринадцать я влюбилась в первый раз – в старшего брата своей подруги. Я была влюблена и не хотела замечать, что он старше на четыре года (это сейчас не имеет значения, но тогда…), что у него есть девушка, а я лишь подружка его сестры. Я была счастлива, что он просто где-то рядом и я могу иногда его видеть. На новогоднем вечере он пригласил меня на медленный танец. Танцуем, а у него руки дрожат. Я спросила его: «Ты что, замерз?» А он ответил: «Это от волнения».

Он окончил школу и уехал поступать в военное училище. Иногда я потихоньку таскала его письма, бывая у подружки в гостях, которые он писал домой, и читала, хотя ужасно было стыдно, нехорошо читать чужие письма. Я прикасалась к жизни, в которой мне не было места. Сходила с ума от отчаяния. Хотела забыть его, встречалась с другими, целовалась. Иногда мне казалось: ну вот пришло долгожданное освобождение. Но мне это только казалось. А любила его. Прошло два года, и как-то зимой он приехал на каникулы. Вот теперь все и кончится, подумала я. Просто я его себе придумала в разлуке, как это часто бывает. Побыв две недели, он вновь уехал. Я его видела всего несколько раз.