Борис Георгиев - Маркшейдер

Незачёт, детские комплексы, сказал Эм Ди, пока не изживёшь, толку не будет. По правилам ты должен полностью открыться Ратионис, ну и как ты это сделаешь, если сам себе не открылся? Мастер, но я же всё выложил как было, возразил Марк. Не всё, сказал Эм Ди, ты же не помнишь как было на самом деле, правда ведь? Если помнишь, давай прямо сейчас, тут же получишь допуск; давай: что было? когда было? чем кончилось? Ну? Не помнишь? Хорошо, времени тебе даю до следующего сеанса, иди, работай. И запомни: пока стыд в силах утащить настоящего тебя в прошлое, для будущего ты слаб.

– В гробу я видал такое будущее, – огрызнулся Марк. – Тьфу на него, некстати припомнилось. Идите к чёрту из памяти, мастер, у меня дела. Куда подевались Ирка и Маришка? Где теперь искать?

«Квартиру надо осмотреть внимательно. Что взяли, что оставили. Понятно будет, собирались вернуться или… Мерзко. В собственной квартире, как взломщик. Что сделает Элмэр, узнав о взломе? Пришлёт экипаж?»

Марк заскочил на кухню, в окно глянуть – оттуда двор как на ладони. Никого, пусто. «Паника, экипажи в центре. Может, и не дойдут у Элмэра – что у него там? – манипуляторы. Время у меня есть. Спокойно. Первым долгом документы, деньги, карточки».

Он вернулся в иркину спальню, думая: «Кой чёрт – иркину?! Нашу. Что это я про неё так? Полгода, конечно, срок большой, но… Нет ни папки с доками, ни денег, ни карточек. Сам же Ирку когда-то наставлял, чтобы держала наготове, если что. И вот оно это „что“. Но что именно? Было ли у неё время на сборы? Ну-ка, что у нас в шкафу?»

Марк заглянул в распотрошённый шкаф, отметил, что иркина половина полупуста, а его собственная нетронута. «Рюкзаков нету. Время на сборы у Ирки было. А это что?» Между шкафом и стеной какая-то мебель в заводской упаковке, её раньше не было. Купила, но собрать не успела. «Дату на стикере глянь». Увидев стикер, Марк думать забыл про дату покупки. «Зачем Иришке понадобилась детская кровать? Только-только от старой избавились. Пардон. Только-только? Три – или четыре? – да, четыре всё-таки месяца да ещё плюс полгода, это получается… Что может случиться за полгода? А за десять месяцев? Ведь ни слуху, ни духу, пока я там мариновался заживо, откуда мне знать, что тут… Всё-таки Ирка впопыхах собиралась, если в кухне по черепкам бегала. Может, не сама она? Кто-то другой… Мародёры? Дверь не была взломана. В Маришкину комнату!»

Беспорядок в детской – обычное дело. Постель разорена, одеяло комом, носок на подушке, второй на полу валяется. Игрушки где попало, даже на роге люстры вертолёт болтается – то ли случайно залетел, то ли так надо по сюжету приключения. Один только По на своём месте – на подоконнике, да и он вместо обычного занятия, наружного наблюдения, на дверь таращится. Из обновок в комнате – крошечный рабочий стол, заваленный маришкиным творчеством, а над ним к обоям скотчем криво прилеплена картина гуашью по ватману: в левом нижнем углу изображён красный огуречный человечек, встрёпанный, щетинистый, а в правом верхнем, очень похоже, – синяя птичья клетка с зелёной закорючкой внутри. Подпись: папа и птичка. Марк не удержался, погладил пальцем зелёную загогулину, затем, повернувшись, с досадою рявкнул на плюшевого По:

– Ты куда смотрел?! Где теперь искать?!

Старичок По ничего не ответил, тупо уставился на хозяина пуговичными глазками.

– Лентяй. Медведь несчастный. За тридцать пять лет мог бы и научиться чему-нибудь.

Марк шагнул к окну. От заката осталась фиолетовая полоска. Припудренный снегом квартал выглядел как брошенная после съёмок декорация. К правой лапе панды скотчем было примотано что-то знакомое, но совершенно неуместное в детской. Моток скотча валялся тут же, на подоконнике. «Кто-то спешил. Сначала папу с птичкой приклеил, потом усадил По и в лапу ему сунул эту штуку. Птичка в клетке…»

Додумать Марк не успел. Пол дрогнул, звякнула люстра. За окном родился и вырос клёкот, от которого задребезжали оконные стёкла; прожекторный луч махнул по стене соседнего дома, вспыхнул звездою, повернулся, таща за собой каплевидное тельце – хорошо знакомую птичку. Настолько же хорошо знакомую, насколько и невероятную здесь, на улице, а не в рабочем окне Ратионис и не в бредовом сне моделлера. Марк мигом оказался на кухне – хотел рассмотреть получше и убедиться, что флиппер ему мерещится.

Патрульный флиппер PF-121 завис между домами на уровне второго этажа, лучом повёл в сторону подъезда, стал снижаться, исчез в снежном облаке. Марк мог бы нарисовать его с закрытыми глазами и точно знал, что заставить его летать невозможно. Фантазия, выдумка, одна видимость! Клёкот двигателя оборвался. Когда ветер отнёс в сторону снежную пыль, Марк снова увидел плод своей фантазии – головастика с поджарой кормой, посаженного плотно на толстые баллоны баков, – теперь уже с открытой дверью кабины. «А вот и пилот!» Одноглазый CyCop-33, с лёгкой руки остроумца Эм Ди прозванный циклопом, вылез из кабины и живо к подъезду направился. Сверху был похож на богомола; неудивительно, если учесть, что богомола и взяли для референса.

– Это за мной, – сообщил неизвестно кому Марк. – Найдёт меня здесь. И что сделает? Милая семейная сцена: творец и тварь. Ратионис знала, кого послать вдогон. Попался. Я, а не птичка. Один путь – в окно. Аварийный выход. Аварийный?!

Сказал это и тут же вспомнил, что за штука примотана к лапе панды. Бегом вернулся в детскую, оторвал от скотча пульт. Его тоже не могло быть, тем не менее оказался вполне реальным. Пульт аварийного эвакуатора – оранжевый, лёгкий, с единственной клавишей – удобно лёг в ладонь. «Из окна? Не годится. Не знаю, как работает. Не моё – Ричи моделил. А если вообще никак не работает? Шутка. Хороши шуточки! С крыши, может быть?»

Марк бросил через плечо: «Спасибо, старина!» – то ли к плюшевому медведю адресуясь, то ли к шутнику, пожелавшему остаться неизвестным, – засунул пульт в карман, выскочил из квартиры и бегом, через две ступеньки, стал подниматься по лестнице. «Восьмой этаж, девятый, дверь. Заперта?» Дверь технического этажа открылась легко, замка в ней не было.

Потолок чердака низок, повсюду трубы. Тусклая древняя лампа в проволочной корзинке над дверью машинного отделения лифта светила едва-едва. «И на том спасибо. Без неё как искал бы выход?» Поднимая облачка пыли, Марк добежал до ржавого люка с засовом. На бегу слушал завывания ожившего лифтового механизма, думал о сообразительности циклопа и о том, как от него уворачиваться, если не работает эвакуатор или если на замке выход на крышу. На чердаке прятаться за колоннами? «Гиблое дело. Жмурки-ныкалки». Замок с перекушенной дужкой валялся в пыли, засов, хоть и не без труда, а получилось отодвинуть. Марк выбрался на крышу. Думал: «Всё проржавело, еле шевелится», – прикрывая за собой люк, чтобы не сразу ясно стало, куда беглец подевался. Глупо. Следы-то остались на пыльном полу. «Сглупил. Дождался бы, пока одноглазый дурак погрузится в лифт, спустился бы по лестнице… Ну да, а если он не один? Это тебе не квест и не казаки-разбойники».